— Так на что же вы надеялись?
— Что Робин и Мэг приживутся в одной семье в Париже, которая согласилась приютить их обоих, — удивляясь самому себе, продолжил объяснения шотландец, — но через четыре дня после отплытия из Марселя сорванцов обнаружили в трюме.
— Значит, вы хотели от них избавиться? — сурово спросила Дженна, сверля его глазами.
— Детям лучше жить в семье, — ответил Алекс, изумленный тем, что она обернула против него даже попытку помочь детям обрести кров. Похоже, эта странная женщина осудила бы его и в том случае, если бы дети остались в Париже, потому что в ее понимании он бы бросил их на произвол судьбы. Ну и черт с ней, с этой Кемпбелл, разве ему интересно, что она о нем думает?
Бросив на собеседника презрительный взгляд, девушка повернулась к нему спиной и обратила все свое внимание на раненую. Уязвленный ее демонстративным пренебрежением — подумать только, его пленница не желает с ним разговаривать! — Алекс не нашелся, что еще сказать в свое оправдание. В каюте повисла неловкая тишина.
— Теперь мы сами позаботимся о Мэг, — наконец нашелся шотландец. Ничего, он сумеет поставить на место наглую аристократку. — Можете возвращаться в свою каюту.
— Я бы хотела остаться с девочкой.
— Но здесь так мало места, что вы не сможете передохнуть.
— Если угодишь в змеиное гнездо, то уже не до отдыха. — В голосе девушки послышалась горечь.
— Вам грех жаловаться, ведь вы родились и выросли среди самых отвратительных гадов на свете.
В глазах добровольной сиделки мелькнула боль, и Алекс понял, что задел ее за живое.
— В какой бы семье бог ни судил мне родиться, я никогда не бросала сирот на произвол судьбы, — выпалила она.
— Они осиротели по вине Камберленда, единомышленника вашего отца.
— Пусть так, Камберленд сделал их сиротами. А вы не нашли ничего лучше, чем превратить их в преступников!
— Да, чтобы спасти от смерти.
— Понимаю… — неожиданно мягко согласилась девушка. Легонько коснувшись лба Мэг, она добавила: — Жар не спадает… Я не могу оставить бедняжку в таком состоянии.
Впервые в ее тоне не было ни гнева, ни презрения, только просьба.
— Учтите, я не позволю вам использовать детей в своих целях, — подозрительно глянув на нее, предупредил Алекс — с этими Кемпбеллами надо держать ухо востро.
— И какие же у меня, по-вашему, цели, капитан?
— Всеми правдами и неправдами добраться до Барбадоса. Или свадьба с тамошним плантатором вас не так уж и привлекает?
— Разумеется, я хочу выйти замуж, — ответила Дженна поспешно, но не очень уверенно, как заметил Алекс. Интересно, что нашел в ней жених? Она далеко не красавица, разве что глаза… И голос… К тому же она чересчур прямолинейна и любит спорить… И еще не знает своего места. Впрочем, бог с ней и с ее женихом.