— Да уж, молодой да упорный. Ну, успехов вам! С этими словами дьяк Февроний ушел окончательно. Заржали на дворе кони — понеслись на Прускую. Флаг вам в руки…
В сумерках подъехал к посадничьей канцелярии закутанный в бобровый плащ человек на рыжем коне. Поднялся по скрипучим ступеням крыльца, отворил дверь…
— Я кат охочий, от Ставра-боярина, — ухмыльнулся, тряхнув бороденкой козлиной.
— Давно ждем! — обрадованно воскликнул дьяк — молодой беловолосый парень с гусиным пером за ухом и хитроватой мордой. — Сейчас и попытаем…
— Так ты что, один тут, что ли? — подозрительно огляделся кат.
— Все в порубе давно, тебя только и ждут. Спрашивали, на дыбе можешь ли?
— Могу и на дыбе, — важно кивнул палач. — Всяко могу. Ну, веди, человече.
По узкой лестнице спустились в поруб. Дрожало вокруг слабое пламя факелов, разбрасывая по стенам длинные черные тени. С поросших зеленым мхом камней сочилась вода.
Ведущая в темницу дверь, обитая железом, была приоткрыта. Молодой дьяк, осторожно постучав, вошел, пропуская вперед палача.
На широкой скамье, за руки-ноги привязанный, лежал лицом вниз софейский отрок Гришаня. Спина отрока была заголена, напротив скамьи разложены орудия пыток. Реберный крюк, кнутья, плети-кошки, ногтяные иглы да деревянные клинья — вбивать меж пальцами. Незнамо откель и взялись — редко кого пытали в Новгороде.
Рядом с отроком сидел важный дьяк или даже боярин в богатом плаще с накинутым на голову капюшоном и перебирал в руках приспособления для снятия кожи.
— Здрав буди, князь, — поклонился палач. — Сразу и начнем?
Не оборачиваясь, боярин кивнул, ничего не ответив.
Сбросив кафтан, новоявленный кат закатал рукава рубахи, взял в руки кнут, примерился, размахнулся…
Вскочивший боярин резко схватил его за руку.
— Ну, здравствуй, Митря Упадыш! — язвительно произнес он. — Говорят, ты в каты подался?
Узнав Олега Иваныча, Митря попытался было бежать — да не тут-то было! Подскочивший сзади молодой дьяк — Олексаха — ловко завернул ему руку.
Отрок Гришаня со смехом уселся на лавке, показав Митре язык.
— Что, попытал, шильник?
Олег Иваныч показал Митре владычную грамоту, пояснив, что деваться тому некуда. Тот заскрипел зубами от злости… а может, и от испуга. Вид у собравшихся вокруг людей был довольно-таки решительный.
— Нам с тобой церемониться не с руки, — доходчиво объяснил Олег Иваныч. — Либо выкладываешь все о Ставре — куда он увез боярыню Софью, да не связан ли с деньгами бесчестными, либо…
Он не договорил, но стоявший рядом Олексаха красноречиво помахал кинжалом.
— Вижу, ваша взяла, — вздохнул Митря. — Скажу, куды ж мне деваться. Руку-то отпустите, чай, не железная.