Узкая лестница. Темень после улицы — хоть и горели свечи. Снова стража. Без слов пропустили — видно, знали Гришаню. Просторный зал, несколько мрачноватые, опирающиеся на столб своды. В кресле, у стены, старец. Черная ряса, сморщенное высохшее лицо, борова, белая как лунь, в руках золоченый посох. Иона…
— Человек к тебе, владыко, — бухнулся на колени Гришаня…
— Вижу, что человек. Исчезни, отрок!
Вблизи он оказался не таким уж и старым, новгородский архиепископ Иона, скорее — изможденным, осунувшимся. Больным. Умные глубоко посаженные глаза неопределенного цвета цепко смотрели на Олега.
— Говоришь, поможет орден против Ивана? — внимательно выслушав сообщение, задумчиво молвил Иона. — Это, конечно, взамен нашей помощи супротив псковичей, чтоб им пусто было. Против Пскова мы поможем, они у нас в печенках сидят. А вот против Ивана… — архиепископ вдруг замолк, закашлялся надрывно, отхаркиваясь кровавыми сгустками в большую серебряную чашу.
— Супротив Ивана — боюсь, не выдюжит орден, — откашлявшись, твердо произнес он. — Не те уж рыцари, что прежде, не те. Под Грюнвальдом-то им хвост поприжали. Вот ежели б с рыцарями еще б и Казимир Литовский… Тот тоже Ивана не жалует. Однако хитер, собака, и осторожен вельми, аки лис. Спору нет, сторожкость тут нужна, с Иваном-то. Особливо — нам, Новгороду, Господину Великому! Хлеб с низовьев перехватит Иван — и что? Свей, литовцы, продадут? Так не так уж у них у самих его много… Ганзейцы? Те хитрованы великие. Не торгуется им, вишь. Что ты про рыцаря молвил? Придет?
— Как только согласитесь на встречу, э… сэр! — заверил Олег Иваныч, не совсем точно представляя себе, каким образом следует обращаться к лицу столь высокого духовного сана. Монсеньором его, что ли, называть? Или — ваше высокопреосвященство?
— Передай — завтра в полдень, на дворе Ивановской сотни. Пусть будет одет как купец. Дело якобы разобрать торговое. Уразумел? — впавшие глаза старца сурово мерцали в полутьме зала.
Олег Иваныч хотел было от себя предложить для встречи пароль — типа «Вам не нужен славянский шкаф?» — а что, уж если играть в шпионов, так по-взрослому. И так все происходящее сильно напоминало ему джеймсбондовский боевик. Олег даже и рот уже открыл, чтобы сказать… Но осекся!
Уж слишком величественно выглядел архиепископ — даже больной, — и явно не было у него никакого намерения шутить, потому как весьма и весьма серьезные вопросы затрагивала завтрашняя встреча.
— И сам языком не больно-то мели, воин, — напоследок предупредил Иона. — Укоротим быстро!
Олег Иваныч несколько даже обиделся, хотел было возразить, да Иона уже махнул рукой — иди, мол.