Освальд не посмел сказать тестю, до какой степени сам боится Мадлен. Та, что превосходила его теперь ростом и объемом, перестала быть женщиной это было скорее чудище морское, и только в глазах, едва заметных на заплывшем жиром лице, еще угадывалась принадлежность к человеческому роду. Испуганный до полусмерти Освальд силился вызвать в себе хоть какое-то чувство к этой титанической фигуре. Взобраться на такую махину - и то было тяжело, а он вдобавок не на шутку опасался, что его штучка откажет в решающий момент. Чтобы подойти к испытанию в полной форме, Освальд в течение нескольких недель выдерживал спортивный режим, занимался гантелями, бегал, катался на велосипеде, принимал укрепляющие препараты. Каждый вечер он измерял свои бицепсы и окружность бедер - с точностью до миллиметра. Как ни пытался бедняга оттянуть решающий момент, ссылаясь на необходимость дополнительных тренировок, тесть понукал его, и ему пришлось наконец отправиться в супружескую спальню. Робко постучавшись, он попросил разрешения войти, чтобы задать Мадлен задачку собственного изобретения. Только это еще и связывало их.
- Зная, что у восьмидесятилетнего старика за всю жизнь было три миллиарда сокращений сердечной мышцы и что высвобожденной этим энергии хватило бы для подъема груженого поезда на вершину Монблана, рассчитайте вес каждого вагона и диаметр колес.
Мадлен спокойно пожала плечами, продолжая листать журнал и ожидая, что Освальд, как обычно, ответит за нее сам.
А тот, ужасаясь непомерной трудности своего предприятия, помышлял теперь лишь о бегстве. Его привел в содрогание вид этой женщины в ночной рубашке: складки, глубокие как канавы, зад, о величине которого можно было только догадываться, колоссальные бедра, укрывающие глубочайшую бездну, все в этой царственной груде, обтянутого кожей сала, заставляло его трепетать. Никогда он не сможет осуществить возложенную на него миссию просто задохнется под этими необъятными формами, сгинет в этой головокружительной пропасти. Но он дал клятву и отступить уже не смел. С безрассудством пехотинца, бегущего во весь рост на вражеские окопы, он закрыл глаза и -присел на краешек кровати. Мадлен удивилась, нахмурилась, вновь взялась за журнал. Дрожа от собственной дерзости, он положил руку на пухлое запястье. До нее дошло не сразу. Как, он хочет... после трех лет? Хочет именно этого? Освальд кивнул, ни жив ни мертв от страха. У нее было искушение немедля прогнать его, чтобы знал впредь свое место, но, взглянув пристальнее на маленького мужчину, который вцепился в нее с отчаянием утопающего, она внезапно смягчилась. В конце концов почему бы и не оказать ему эту милость? Матушка Аделаида часто говорила ей, что особи мужского пола переполнены спермой, и время от времени им необходимо опорожняться. Но согласилась она при одном условии - приступить к делу около полуночи, когда Луи обычно уже засыпал.