Словом, творятся в провинции черные дела. Видит Лю Дэань деяния эти неблагодетельные, и печаль ложится на его сердце, как беспросветная ночь. И пытается он найти Врага этого, чтобы посмотреть в его глаза и увидеть «отражение духа», подобно тому, как Будда некогда поглядел в огненные глаза Сунь У-куна, злонравственного царя обезьян, восставшего против Неба. Но скрытен был Враг. Шел Лю по пятам его, но слышал только: «Был он еще только, вчера, но сегодня исчез, и нет следов его во всем уезде». Господин Лю крепче затягивал свой пояс, поправлял за спиной бамбуковые ножны с волшебным мечом Шанцин-цзянь и снова направлял свои стопы по пути, так сказать, красного праха. А наставник его, старый Ван, следовал за ним, и удивлялся Лю при каждом разговоре, сколь много еще можно почерпнуть из колодези просветленной мудрости своего учителя – даоса.
Сказал тогда отшельник, что погоня их напрасна, ибо Враг нарочно избегает встречи, чтобы истощить жизненную силу Лю и поселить в душе воина сомнения. И нужно сделать хитрую приманку, которая неотразимо действует на всех Е-ча. То есть он, конечно, имел в виду демонов, к коим причислял и Врага. А надо сказать, что блаженный Ван в совершенстве овладел не только «внутренней» алхимией, о которой хорошо осведомлен каждый даос, но и «внешней» алхимией – «вай дань», некогда объявленной ложной и во многом забытой. И превзошел он в этом самого Гэ Хуна. Снял он дом в городе, у самой площади, окружил его высокой оградой, чтоб не отвлекали мыслей его суета и шум, и постился десять дней, и боролся с демоном темного начала Инь в сердце своем. Когда же положительный дух его укрепился, а сердце освободилось от всяких возмущений, став как яркая луна в пространстве, возжег он огонь под тигелем, и расплавил в нем свинец, как тело врага, и ртуть, как сердце его, и смешал все с водой, как средоточение знака Цзы. И пар, вышедший из тигеля, принял форму облика-лица, похожего на маску обезьяны с тремя рогами. Потом добавил даос к этому, чтобы усилить темное начало Инь, два фэня высушенных самок тараканов, половину шэна корневища тутовника, пять видов вьетнамских пряностей, и семенники крысы, и чешую дракона, и семечко дерева Утун, и серу в мешочке из золотой парчи. И осуществил он девять плавок, чтобы усилить чистоту волшебного состава. И каждый раз добавлял он новые снадобья, всего числом тридцать семь, и кидал в тигель щепоть золотого порошка. Ибо известно, что серебро пугает демонов, но золото притягивает жадных Е-ча, как железо – магнитную иглу. Все это время Лю Дэань внимательно учился великому искусству, внимая кратким, но бездонно глубоким речам наставника.