– Я знаю, что можно сделать, - сказала вдруг Цзян. - Надо двигать ноги вбок, пока они не выпрямятся. И выйти из-под дуги. Мне кажется, тут достаточно свободного места.
Я заерзал, попробовал выскользнуть из-под дуги. Не получилось. Мой коленный сустав, по-мужски широкий, намертво заклинивался между рамой и сиденьем.
– Не выйдет ни черта! - Я сидел потный и злой. - Если бы я был ребенком лет десяти, я бы, наверное, сделал это. Но с моим ростом… Я и так еле умещаюсь в этой детской колясочке, коленки у меня упираются. Я влип.
Я снова повернул голову к моим девчонкам и обомлел. Лурдес изо всех сил тужилась, поднимая вверх дугу, общую на два сиденья. А Цзян, милая моя Анютка, медленно просовывала коленку под трубу. Лицо ее побелело от боли, нога выгнулась в немыслимой позиции. И все же она продвигалась миллиметр за миллиметром. Я перегнулся назад, насколько это позволяла мне моя собственная рама, и вцепился сверху в дугу, удерживающую Цзян.
– Давай… - Я едва дышал, настолько мне пришлось перекрутить бедное свое туловище назад. - Давай… На счет три…
Я рванул. Цзян со стоном выдернула ногу.
– Bay! - заорал я. - Еще немножко!
Она освободила и вторую ногу. Она была молодцом.
Теперь была очередь Лурдес. Цзян, следует признать, выскочила сравнительно легко. Физически она намного превосходила Лурдес и к тому же была в обтягивающих джинсах. Лурдес была в коротком хлопчатобумажном платьице. Ножки ее не были прикрыты ничем, и гладкий никель рамы сразу прилип к ее коже. Лурдес вскрикнула и вернула ногу на место, под раму.
– Я не могу, - сказала она. - Не знаю, что мне делать.
– Цзян, снимай джинсы, - сказал я.
– Но… - Анютка покраснела. - Как же я буду?… Там же ничего нет, под джинсами.
– Трусы есть? -Да…
– А хоть бы и не было. Снимай джинсы. Быстрее.
– Тут столько много людей…
– Это не люди, - сказал я. - Это манекены, куклы, храпящие сладким сном. И если ты хочешь, чтобы они когда-нибудь снова превратились в людей, снимай свои чертовы джинсы. Умоляю тебя!
Поезд между тем все так же несся по своим виражам и петлям - то падал с горы, то заваливался набок. Слава богу, нас хоть не переворачивало вниз головой, как на Большом Змее. И все же Анютке приходилось прилагать все силы, чтобы не вылететь из вагонетки. Обратно на сиденье сесть она не могла, потому что отдавила бы рамой ноги Лурдес. Она стояла на одной ноге, дер. жалась одной рукой за раму, а другой рукой стягивала с себя непослушные, норовящие прилипнуть к ногам джинсы. Это едва не кончилось плохо - вагонетка резко переменила направление, Анютку кинуло вбок. Она вылетела бы, наверное, если бы я не поймал ее зато единственное, за что я мог схватить ее одной рукой - за трусики. Я едва не сдернул их до колен, но Анютка пискнула, согнулась крючком и свалилась на дно вагонетки. Не знаю, как она умудрилась там уместиться - места на дне было совсем немного.