Я увидел мужчину, которого, вероятно, призыв Дьявола застал в туалете, потому что он брел со спущенными штанами. Брюки его волочились двумя штанинами по земле и мешали идти. Он падал, снова поднимался и брел вперед. На лице его, разбитом в кровь, застыла идиотская улыбка. В руке он сжимал рулон туалетной бумаги. Бумага разматывалась, и было видно, что на ней бесконечно повторяется фраза, напечатанная веселой голубой краской: «Мы идем домой».
Женщина несла на руках своего младенца. Карапуз ее, месяцев шести от роду, совершенно распеленался, сбросил свои одежонки. Памперс его раздулся, потому что его уже давно нужно было сменить. Но малыш не замечал неудобств. Он довольно дрыгал толстыми ножками, и гулил, и пускал слюну. Он тоже хотел побыстрее попасть на поезд.
– Сеньора, подождите… - Я схватил женщину за руку. _ Не ходите туда. Это дьявольская ловушка. Вам нужно позаботиться о своем малыше, одеть его. Он может простудиться.
Она отшатнулась от меня, и ее улыбка сменилась вдруг гримасой отвращения и ненависти. Она ударила меня в лицо. Удар ее был слабым, неумелым, но мне показалось, что сам Дьявол отвесил мне оплеуху. Я стоял, оторопев.
– Убирайся прочь, подонок! - выкрикнула женщина. - Таким, как ты, не место на нашем поезде! Ты умрешь, сдохнешь в помойной яме, и жуки выедят твои свиные потроха!
Карапуз на ее руках строил сердитые рожицы, и угрожающе гукал, и размахивал крохотными кулачками. Наверное, ему тоже хотелось ударить меня.
– Пойдем, Мигель. - Лурдес тянула меня за руку. - Ты не можешь ничего сделать для них. Они все сошли с ума.
Мы добрались до «Востока», но Цзян здесь не было. Китайский цирк был заперт, и, как мы ни стучались в дверь, никто не открыл нам. Не было нашей Анютки ни в пустых магазинах с распахнутыми дверями, ни в одном из ресторанов, из которых ушли все - даже официанты и повара. «Восток» был пустынен. Музыка еще играла из колонок, недопитые стаканы стояли на столах, но ни единого человека мы не встретили. Все отправились к Дьяволу - прокатиться на его поезде в последний раз в жизни.
Я перемахнул через стойку бара и теперь стоял, придирчиво изучая полки с бутылками.
– Ты что там делаешь? - Лурдес сидела в кресле, положила усталые свои ноги на стол.
– Халява, - сказал я по-русски. - Хочу разживиться на халяву. Всегда мечтал об этом.
– Хальава? - Лурдес попыталась повторить мое слово. - Это что такое?
– Вот что это такое! - Я показал ей две бутылки виски самого лучшего сорта. - Мое любимое пойло. И совершенно бесплатно.
– Ты - мародер! - заявила моя девушка. - А еще ты алкоголик. Ты знаешь это? Сегодня ты уже выпил столько, что быка можно свалить. И тебе все мало?