— Ты тут был, Бульчу? — с недоумением, даже с испугом спросил Савчук.
Бульчу молчал, озираясь.
Да, он был тут, в этом не могло быть сомнений. Вот три «сторожевых» утеса, похожих на чумы, — о них говорил еще в Новотундринске. Вот каменная осыпь, о которой тоже говорил нам.
Держа перед собой раскрытый блокнот, где были нанесены кроки ущелья, я то опускал к ним глаза, то поднимал — сравнивал.
Характер местности, изгиб реки, очертания хребтов и отдельных скал — все в точности совпадало с описанием Вульчу. Долина не приснилась ему. Он был здесь, жил здесь.
Но что же произошло?
Где мачтовые сосны, березы, лиственницы, пышная трава, цветы, кусты шиповника?..
Голо, однообразно, уныло было вокруг. Те же серые угловатые утесы громоздились по склонам, тот же безотрадно-белый снег лежал в расщелинах и впадинах. Долина была похожа на пустую рамку, из которой вынули и выбросили прочь яркую, радовавшую и веселившую глаз картину.
Наш проводник прошел еще несколько шагов и опустился на землю.
Савчук помог Лизе снять лямки. Я попытался закурить, но долго не мог зажечь спичку. Все молчали.
Бульчу повернул к нам морщинистое лицо, по которому катились слезы.
— Видел это ущелье, видел! — сказал он задыхающимся голосом. — Я был здесь, и оно было зеленым…
Он упал ничком на прибрежную гальку и обхватил голову руками.
Ошеломленные неудачей, мы озирались по сторонам. Не было ничего: ни зеленой травы, ни ягод шиповника, ни тенистых деревьев?
Печально и глухо плескалась у наших ног река.
Но ведь Петр Арианович описывал оазис «детей солнца» во всех его подробностях и гораздо более красочно, чем Бульчу. И «письма из каменного века» обнаружены были в древесных «конвертах», в выдолбленных стволах.
Но здесь не росло никаких деревьев.
Куда все подевалось? Куда ушли люди? Куда исчезли деревья?..
Снежное облако, зацепившись за острые зубья скал, вяло перевалило через хребет и поползло дальше, сея мокрые снежинки.
Мы с Савчуком присели на камень возле Бульчу, который продолжал лежать ничком.
Неприятная слабость была во всем теле.
Еще бы!..
Отмахать без малого сто километров по реке то на веслах, то идя бечевой. Немудрено устать. Плечи онемели, колени дрожали от слабости.
Э, черт возьми! Все было бы ничего, все забылось бы мгновенно, лишь бы нашлась Страна Семи Трав, оазис «детей солнца».
Мы не нашли его. Он исчез, словно бы провалился сквозь землю.
Но ведь все приметы Бульчу остались на месте. Черные и серые камни угрюмо громоздились вокруг: «Уши Собаки», «Сцепились рогами», «Подползающий Человек».
Только оазиса не было здесь…