— Вы убили его? — спросил Сережа. Портсигар исчез в кармане замшевых штанов.
— А как вы догадались? — прищурился Исполатов. Юноша был явно растерян и подавлен увиденным.
— Но… вот просто так взять и убить человека? А может, он хороший? Может, его дома ждет семья?
Исполатов отрезвил его крепкой пощечиной.
— Щенок! — сказал траппер с небывалым презрением. — Какое сейчас может иметь значение — хороший ли человек убитый мною солдат или, напротив, дурной? Запомните: на войне никто и никогда людей не убивает — на войне уничтожают врагов…
Сережа Блинов поднялся с земли:
— Я, наверное, сказал глупость… простите.
Еще раз они посмотрели на убитых: японец был очень маленьким, а медведь большой и рослый, даже сейчас казавшийся красавцем. Исполатов нервно продернул затвор, который живо выкинул на траву отработанную гильзу, дымно воняющую окисью газов. В ствол карабина плотно засела свежая пуля. Сплюнув окурок в реку, он пошагал обратно в лагерь. Сережа тронулся следом. Два человека, столь разных, долго шагали молча, вдруг траппер резко остановился, так что юноша даже наскочил на него.
— Я сожалею об этой пощечине, которой вы не заслужили, — мягко произнес Исполатов. — Мне близки ваши благородные чувства, а наивность проходит с годами… Но поймите, дорогой вы мой, — в голосе траппера вдруг прозвучала нежность, — ведь на войне сражаются не патриотизмом, а только умением. Мы здесь столько зверья набили, что сами озверели, и для нас завтрашний бой — все равно что хлобыстнуть стакан водки без закуски. Вы же для боя никак не годитесь.
— Так что же мне теперь делать?
— Не стремитесь завтра быть самым удачливым. Вы же видели, как легко можно укокошить человека. Подумайте, что станет с вашими папой и мамой…
Опять шагали по тропе. Сережа задумчиво спросил:
— Скажите, кто ваш идеальный герой? Ответ был совершенно неожиданный:
— Карамзинская бедная Лиза, что утопилась в пруду.
Вернувшись в лагерь, он сообщил уряднику, что японцы разбили свой бивуак где-то неподалеку.
— Пора покончить с их маневрированиями.
Рано утречком ополченцев навестил усталый разведчик из явинских мужиков и подтвердил, что японский бивуак расположен в низовьях речки Ищуйдоцки.
— А у берега моря стоят ихние шхунки…
Исполатов наблюдал, как Мишка Сотенный долго полоскался в реке, потом урядник извлек из кармана свернутое, как носовой платок, полотенце — начал вытираться.
— Ты аристократ, Мишка, — сказал ему траппер, кусая травинку. — На войну даже с полотенцем шляешься.
— Да уж не хужей тебя будем, — отвечал урядник…
Егоршин вызвался разведать противника в его же лагере. Зверобой рассуждал вполне здраво: