Они вошли в ресторан и устроились за тем же самым столиком, где Аргайл до этого сидел с синьорой Пиантой.
— Место то же, а компания лучше, — прокомментировал он и попытался изобразить обворожительную улыбку, но снова не преуспел.
Флавия с присущей ей добросовестностью и основательностью перепахивала меню, а он тем временем рассказывал о своих невзгодах и перипетиях. Судя по всему, сделка сорвалась — теперь самое разумное возвращаться в Рим. Флавии нечего было добавить, но она старалась проявить оптимизм. Посоветовала задержаться на несколько дней: как знать, что еще может случиться. Не стоит ли все же решиться на контрабанду?
Аргайл был потрясен.
— Ты — полицейский и туда же. Мне за тебя стыдно!
— Просто предложила.
— Нет уж, спасибо. Еще несколько дней потолкаюсь, попытаюсь добиться своего законным путем, а если не получится — брошу. — В нем снова вспыхнул прежний энтузиазм. — Завтра попытаюсь взять за глотку маркизу. Отправлюсь к ней. Должно подействовать. — Джонатан зевнул, откинулся на спинку стула и потянулся. — Ну довольно. Я сыт по горло всей этой чепухой. Развлеки меня, расскажи, как там жизнь в Риме.
Это было откровенным напоминанием того, что они, хоть и жили в одном городе, но в последнее время виделись редко. Аргайла это расстраивало, и Флавии тоже недоставало его общества. Но, как она это объясняла, Джонатан на глаза не попадался, а ей было некогда. Столько всего навалилось — генералу приходилось спасать их управление.
— Если честно, — призналась она, — я здесь потому, что в Риме все посходили с ума и Боттандо приходится выкручиваться.
— Он в своем репертуаре.
На этот счет у них были разные взгляды. Англичанин Аргайл считал, что постоянные манипуляции Боттандо характеризуют его как законченного интригана. И хотя относился к дружелюбному итальянцу с огромным уважением, в душе считал, что тому лучше бы тратить побольше времени на поимку преступников. А Флавия, наоборот, полагала, что ни от кого не будет пользы, если противникам генерала удастся угробить управление. Только не хотела, чтобы Боттандо слишком часто использовал именно ее.
— На этот раз все очень серьезно, — нахмурилась она. — На нас крепко наехали. Я очень надеюсь, что ему удастся вытащить нас из этой передряги.
— Уверен. У него же потрясающий опыт. А ты, я полагаю, здесь по поводу дела Мастерсон? Я читал о нем в газетах.
Флавия рассеянно кивнула.
— Кто это ее?
— Откуда мне знать? Местная полиция полагает, что это ограбление. Может быть, и так. Не мое дело. Я здесь, чтобы придать расследованию респектабельности, выяснить, не связано ли это как-то с искусством, и тактически завоевать управлению репутацию в трудный момент. Слушай, — Флавия решила перевести тему разговора в менее тревожное русло, — ты не знаешь такое ателье… — она сверилась с названием, — «Фотографика Росси»?