Аргайл не мог не признать, что сады производили сильное впечатление, хотя и были отмечены утомленностью окончания сезона, после того как несколько месяцев их нещадно топтали ноги туристов. Сады густо поросли деревьями и кустарниками северных пород и Средиземноморья — садоводческая метафора самого города, который столетиями стоял на торговом пути между Востоком и Западом. Аргайл оглянулся и похвалил древнего садовника, который шаркал за ним. Просто чтобы скоротать время.
Тот довольно расплылся, поблагодарил англичанина и сказал, что немногие замечают плоды его трудов. Аргайл повторил, что результат просто великолепен. Старик кивнул с видом мудреца и, чувствуя, как крепнет их взаимная приязнь, пригласил гостя в теплицу, чтобы тот еще больше проникся его успехами. Дрожащие, они вошли в теплое и влажное помещение, и садовник вытащил бутылку граппы из мешка с навозом. Навоз согревает спирт, объяснил он, отворачивая пробку, и Аргайл с благодарностью глотнул обжигающей жидкости.
Он с безмолвным благоговением смотрел на многокрасочную выставку, которая начинала заметно увядать.
— Надеюсь, та женщина, которую убили, не нанесла вам слишком сильный урон. — Позже Аргайл решил, что выразился довольно бесчувственно.
Но садовник решил, что англичанин совершенно верно обозначил приоритеты. Налететь на нож — дело, безусловно, прискорбное, но отнюдь не причина, чтобы не считаться с другими. Смерть не дает права превращать цветочную клумбу в месиво.
Старик не высказал это вслух, но по тому, с каким отвращением ткнул пальцем в сторону левой клумбы под крышей маленькой теплицы, явно подумал именно так. Англичанин хотя бы представляет, как трудно вырастить лилии и насколько дорого стоит каждый цветок? Аргайл признался, что не имеет понятия, но твердо уверен, что подобную работу может выполнить только настоящий знаток.
— Совершенно справедливо, сэр. Совершенно справедливо. Вы сами садовник, я в этом уверен. Все англичане — садовники. Идите-ка сюда. — Старик сгреб Аргайла за плечо и поволок по узкому проходу. — Вот, полюбуйтесь.
Здесь царил настоящий разгром. Прямоугольная клумба, в длину примерно втрое больше, чем в ширину, была полна лилий. Но прямо по ее середине будто бы прошла косилка: большинство растений было сломано, стояли какие-то жалкие остатки.
— Господи Боже мой! — сочувственно воскликнул Аргайл. — Какой ужас!
— Именно! — Садовник горячо закивал головой. — Двадцать восемь растений. В том числе лилии. Благороднейшие из цветов. Символ французских королей. Вы слышали об этом?
Аргайл об этом слышал. Он стоял, засунув руки в карманы, перед разоренной клумбой и, сам не зная почему, испытывал неловкость.