Из коридора на обе стороны открывалось несколько дверей. Аргайл толкнул дверь слева — за ней оказалась столовая и в глубине виднелась кухня. Ни там, ни там ни малейших признаков жизни. Следующая комната служила гостиной. Она тоже была пустой, но запах в ней ощущался сильнее. Из нее дверь вела в кабинет, где и обнаружился источник раздражителя обоняния.
— Ух! — в ужасе выдохнул Аргайл. Жорж Бралль — по крайней мере Аргайл, которому вовсе не хотелось разглядывать детали, решил, что это именно он, — сидел на стуле. Старик навалился грудью на стол и, судя по всему, не первый день находился в таком положении, совершенно не двигаясь. Иными словами, был мертв и быстро разлагался.
Аргайла потрясло не то, что он увидел труп — хотя он отнюдь не привык к такого рода зрелищам, — не то, что смерть была скорее всего насильственной, хотя он еще не понял ее причины. Его ошеломил глянцевый зеленоватый оттенок покойного, всесокрушающий запах и объевшиеся, лениво жужжащие трупные мухи. Аргайл отступил на два шага, быстро повернулся и отправил в угол все, что оставалось в желудке от завтрака.
Это напряжение лишило его сил, и он, стараясь прийти в себя и отворачиваясь от Бралля, присел на диван. Теперь его мучило смущение, хотя, здраво рассуждая, в сложившихся обстоятельствах его реакция была вполне естественной. Всякого бы стошнило, уговаривал он себя, ковыляя в ту сторону, где, как смутно помнил, находился туалет.
А потом, сознавая, что и так уничтожил в доме достаточно улик, направился к передней двери, чтобы присоединиться к Флавии. Дверь оказалась закрытой на ключ, но не на засов, а самого ключа не было. А задняя дверь была заперта на замок и на задвижку. Аргайл немного поразмышлял об этом и пошел открывать большое окно в столовой, после чего распахнул ставни и таким путем выбрался наружу.
Флавия все еще сидела на камне и размышляла о тяготах жизни, но, увидев, каким способом эвакуировался из дома её компаньон, искренне изумилась, а заметив его бледность, не на шутку встревожилась.
— Бралль там, — сообщил ей Аргайл. — Мертвый.
— И он тоже? — Новость ее, конечно, удивила, однако не настолько, как англичанина. — Убит или скончался естественной смертью? Ведь ему все-таки за восемьдесят.
— Ты куда?
— Хочу посмотреть сама, — отозвалась Флавия, направляясь к окну.
— Не стоит. — Аргайл бросился за ней вдогонку. С одной стороны, он хотел оградить спутницу от отвратительного вида смерти, а с другой — скрыть следы собственной реакции на скорбное зрелище. — Ты же говорила, что не любишь покойников.