— В первую очередь. Руксель последний видел Гартунга живым. Так пишут газеты. Вечером Руксель допрашивал его в камере, а ночью Гартунг повесился. Почему-то этот факт выпал из его памяти. «Я слышал об этом», — сказал он мне. Я уверен: он знает об этом деле гораздо больше, чем говорит.
— Возможно, ему неприятно вспоминать о войне.
— Почему? Он не совершил ничего постыдного. Никогда не состоял на службе у фашистов. Что ему скрывать?
Флавия отодвинула тарелку, почувствовав внезапную усталость: слишком много на нее навалилось за один день. Сейчас, когда они были на полпути к спасению или хотя бы к передышке, силы оставили ее. Отрицательно мотнув головой на предложение Джонатана заказать кофе, она сказала, что идет в купе спать.
— Все, больше ни о чем меня не спрашивай. Я хочу хотя бы несколько часов не думать об этом деле. Быть может, ответ ждет нас в Глостершире.
Всю дорогу она проспала как младенец. В Кале Джонатан растолкал ее и поволок, полусонную, на пароход. Там она снова провалилась в сон и пробудилась только в Англии. Таможенники и сотрудники иммиграционной службы были восхитительно небрежны в отношении своих обязанностей и равнодушно пропускали пассажиров, волной схлынувших с парохода, едва заглядывая в их паспорта и уж никак не сверяя их лица с фотографиями. Одно из двух: либо преследователь Флавии с Аргайлом не был полицейским, либо официальный канал связи снова заилился.
— Хорошо поспала? — спросил Аргайл, бережно разбудив Флавию в шесть часов утра.
Она осторожно приоткрыла один глаз и осмотрелась, пытаясь вспомнить, что с ней произошло за последнее время.
— Да, хорошо, только мало. А сколько времени?
— Еще совсем рано. Но поскольку через двадцать минут мы прибываем на вокзал Виктория, я решил тебя разбудить. Нам нужно обсудить, как быть дальше.
— Это твоя страна. Что ты порекомендуешь?
— Нам нужны средство передвижения и деньги. Лично мне хотелось бы еще увидеть ласковое лицо и услышать слова поддержки.
Флавия испуганно посмотрела на него:
— Надеюсь, ты не собираешься навестить свою маму?
— А? Нет. Я подумал — мы могли бы заглянуть к Бирнесу. Может, он не откажется дать нам взаймы. Не хочу, чтобы ты бродила по лондонским улицам, как какой-нибудь Оливер Твист, и добывала нам на пропитание воровством.
— Я согласна. Сомневаюсь, чтобы он приходил в галерею в шесть утра, но, если хочешь, можем проверить.
— Он вообще никогда не сидит по утрам в галерее, он же не продавец. Я думаю, нам лучше взять такси и навестить его дома. Надо только вспомнить, где он живет.
Поменять оставшиеся у них мятые бумажки на английскую валюту оказалось непросто: вокзал Виктория пропускает через себя тридцать тысяч пассажиров в день, однако не видит причин особенно напрягаться, чтобы помочь им в обмене денег. Тем не менее, приложив определенные усилия, Аргайл с Флавией все-таки справились с этой задачей и побрели на стоянку такси.