Черт возьми, он заметил. Флавия покраснела.
— Однажды вы сказали, что премьер-министр может испортить мне жизнь.
— Да, действительно может. Особенно, если ты станешь у него на пути. А что у тебя общего с премьер-министром?
После краткой преамбулы относительно неразглашения тайны она рассказала ему все. Боттандо внимательно слушал, хмыкая, почесывая подбородок и посматривая в потолок, как в старые добрые времена. Флавия видела, как постепенно его глаза начинают поблескивать, словно в фонарик вставили свежие батарейки.
— Да, — удовлетворенно произнес генерал и откинулся на спинку кресла. — Очень интересно. Теперь ясно, почему тебе понадобилось услышать мое мнение.
— Во-первых, я не до конца понимаю, почему премьер-министра так взволновала пропажа картины.
— Тебе следует принять его объяснение, — задумчиво проговорил Боттандо. — Правительство очень серьезно относится к председательству Италии в Европейском союзе. Насколько я помню, в предвыборной программе Антонио Сабауда объявил своими главными приоритетами закон и порядок. А теперь, после пропажи картины, может получиться так, что за его спиной все будут хихикать. Разве какому-нибудь политику захочется выглядеть глупо? Они очень чувствительны к подобным вещам и часто выдают личные интересы за национальные.
— Очевидно. Но меня тревожит, что в случае неблагоприятного исхода я окажусь крайней.
— Никаких письменных указаний ты от него не получила?
Флавия грустно усмехнулась. Боттандо продолжил:
— Я так и думал. И единственным свидетелем вашего разговора был старик Маккиоли, податливый, как кусок листового свинца. — Генерал помолчал. — Например, все сложилось плохо. Известие о пропаже картины появилось в газетах. Разразился большой скандал. Премьер-министр возмущается твоим бездействием. А?
Флавия кивнула.
— Но может получиться гораздо хуже. Ты начнешь собирать деньги для выплаты выкупа, а через некоторое время об этом сообщат газеты. Тогда наш премьер-министр будет просто в шоке. Как же так, начальник Национального управления по борьбе с кражами произведений искусства занимается такими вещами. Собирается платить выкуп.
— За это меня упекут в тюрьму.
— Да, дорогая, на два года, если не пришьют коррупцию и сговор.
— А если все сложится хорошо?
— Если все сложится хорошо, и тебе удастся отыскать картину, то будет считаться, что ты просто добросовестно выполнила свои обязанности. Впрочем, об этом никто не узнает. Но учти, премьер-министр очень давно вертится на нашей политической кухне, у него много врагов, и, чтобы выжить, ему постоянно приходится изворачиваться. Он по определению должен быть очень коварным. Вот смотри. Предположим, тебе удалось найти деньги, заплатить выкуп и вернуть картину. Все это сделано только для того, чтобы он, Сабауда, не выглядел дураком на международной сцене. Закон нарушен, но премьер, разумеется, посмотрит на это сквозь пальцы. Об этом будете знать только вы двое. Но он может задуматься: а что, если тебе вдруг захочется немножко на него надавить? Слегка пошантажировать. Полагаю, он скорее всего станет воспринимать тебя как потенциальную угрозу и примет соответствующие меры. Придумает что-нибудь, премьер в таких делах большой специалист. Поручит сфабриковать на тебя компромат, который до поры до времени будет лежать под сукном, но случись что, и тебя уволят за некомпетентность. Это в лучшем случае. А могут, как я уже сказал, пришить коррупцию или нечто подобное. В общем, премьер-министр действительно способен испортить тебе жизнь.