— Стало быть, ты ничего не имела против того, чтобы в конце концов лорд Гамо узнал, как произошла кража? Связав рассказ о явлении Пресвятой Девы с твоим исчезновением — а ты наверняка собиралась унести ноги вместе с добычей, — он быстро смекнул бы, что к чему.
— А никакой кражи вовсе и не было, — неожиданно возразила Элфгива. — Я их не украла, а взяла. Взяла для того, чтобы вернуть законному владельцу.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что они твои?
— Нет, не мои. Но и не Фиц Гамона.
— Так, по-твоему, выходит, — мягко заметил Кадфаэль, — что никто ничего ни у кого не крал?
— Вот уж нет! — яростно воскликнула Элфгива. От негодования и гнева голос ее дрожал, словно струна арфы. — Кража была, низкая и подлая кража, только совершена она не сейчас и не здесь. Фиц Гамон — вот кто настоящий вор. Год назад он получил эти подсвечники от серебряных дел мастера Аларда, который, так же как и я, был его вилланом. Алард их изготовил, а знаешь ли ты, что обещал ему лорд Гамо в уплату? Свободу! Свободу и возможность жениться на мне. Об этом мы тщетно умоляли хозяина целых три года. Разреши он нам пожениться, даже оставаясь в неволе, мы и то были бы благодарны. Но он обещал свободу! И ему, и мне, ибо, выйдя замуж за вольного человека, женщина становится свободной. Обещать-то обещал, но когда Алард выполнил для него эту работу — прекрасную работу, которой все вы восхищались, — Фиц Гамон отказался от своего слова. И не просто отказался, а насмеялся над ним и отшвырнул прочь, словно собаку. Я сама все видела и слышала. Но Алард все же сумел получить часть положенной ему платы. Он решил стать свободным и без согласия лорда. Взял да и убежал от него. Убежал на день Святого Стефана.
— И оставил тебя? — сочувственно спросил Кадфаэль.
— А как иначе? Разве у него была возможность взять меня с собой? Или хотя бы попрощаться со мной. Куда там, ведь после того разговора Фиц Гамон отослал его в другой манор да еще и приставил к самой грубой, грязной работе. Но Алард бежал, как только ему предоставился случай, ну а я… Я вовсе не огорчилась, брат. Если хочешь знать, я порадовалась за него тогда, как радуюсь и сейчас. Жива я или нет, помнит меня Алард или забыл, но он свободен, и это главное. Правда, пока еще он продолжает считаться вилланом, но через два дня с этим будет покончено. Закон гласит, что всякий, кто проживет в вольном городе год и один день, зарабатывая пропитание своим ремеслом, становится свободным человеком. Прежний хозяин теряет на него все права. Даже если Фиц Гамон и найдет Аларда, он уже не сможет заставить его вернуться.