— А ты пойдешь со мной к мачехе?
— Непременно, — ответила сестра Магдалина и поднялась, подобрав полы своей рясы.
Сестра Магдалина передала Кадфаэлю суть разговора перед вечерней, на которую осталась, прежде чем отправиться в город к торговцу тканями.
— Она почувствует себя лучше, если уедет отсюда и побудет вдали от этого парня. Воспоминания о нем все равно будут с ней. Этой парочке сейчас нужны время и правда. Я прослежу, чтобы Мелисент не дала обет, пока все не разрешится. А юношу лучше предоставить тебе, если ты можешь за ним присматривать.
— Ты не веришь, что он убил ее отца?
— Откуда мне знать? Разве есть на свете мужчина или женщина, которые не убили бы в случае крайней необходимости? А вообще-то, этот Элис — красивый, честный и дерзкий парень, — сказала сестра Магдалина, которая никогда ни в чем не раскаивалась. — Будь я помоложе, сама бы в такого влюбилась.
Кадфаэль пошел в трапезную ужинать, а затем в здание капитула на собрание. Он часто пропускал эти собрания, когда был занят в сарайчике какими-нибудь хитрыми снадобьями. Но сейчас он с удовольствием пошел вместе со всеми, ибо успехи его в расследовании преступления были столь невелики, что он рад был отвлечься и послушать жития святых, которые, отринув мирские заботы, смотрели на земное правосудие как на игру теней, отвлекающую от высшего небесного правосудия, ждущего в конце жизненного пути каждого из нас.
С начала года монахи уже прочли житие святого Григория и приближались к святому Эдуарду и самому святому Бенедикту, то есть к середине марта, когда начинались благословенные весенние работы и все в природе оживало, исполненное надежд. Хорошее время. Долгие часы перед появлением сестры Магдалины Кадфаэль занимался грядкой мяты — рыхлил ее и убирал засохшие растения, освобождая место для новых побегов.
Брат Кадфаэль вышел из здания капитула, чувствуя себя обновленным, поэтому появление брата Эдмунда, который разыскал его перед повечерием, вызвало у него легкое недоумение. Эдмунд размахивал каким-то предметом. На первый взгляд его можно было принять за епископский посох, но при ближайшем рассмотрении это оказался костыль.
— Я нашел его в углу на конюшне. Это костыль Аниона! Кадфаэль, сегодня вечером скотник не явился на ужин, его нигде нет — ни в лазарете, ни в общей комнате, ни в часовне. Ты его сегодня не видел?
— Только утром, — ответил Кадфаэль, не без труда выходя из блаженного состояния, в котором покинул здание капитула. — А он приходил обедать?
— Приходил, но с тех самых пор его никто не видел. Я искал его повсюду и расспрашивал всех, но нашел только это. Анион ушел! Кадфаэль, он сбежал, потому что совершил преступление. А иначе зачем ему было уходить?