Пока я предавалась этим блаженным размышлениям, произошло событие воистину невероятное. Спертый застоявшийся воздух вдруг сменился легким сквозняком, быстро переросшим в настоящий ветер. Стало холодно. Факел ярко вспыхнул и погас. Нас объяла кромешная тьма. Провожатый испустил вой, мрачным эхом прокатившийся по тоннелю.
– Господи, Рамсес! – возбужденно зашептала я. – Мы с твоим папой наслышаны об этом явлении, но я и надеяться не смела, что когда-нибудь нам посчастливится стать свидетелями этого чуда.
– Насколько я помню, о нем упоминают первые археологи. Весьма любопытное явление, мамочка. Наверное, в пирамидах есть тайные проходы и выходы.
– Именно так, Рамсес!
– Я проверял эту теорию, но мне помешали люди мсье де Моргана. Один из них был страшно наглым и схватил меня за шиворот... Я сказал об этом мсье де Моргану, но он лишь посмеялся...
– Увы, мой мальчик.
Ветер стих так же внезапно, как и начался. Из темноты доносился дробный стук зубов нашего отважного проводника.
– Госпожа, – простонал он, – госпожа, мы должны уходить! Джинны проснулись и ищут нас. Мы умрем здесь, и джинны съедят наши души!
– Мы могли бы поискать этот тоннель, мамочка, – заговорщицки прошептал Рамсес.
Сказать, что я испытывала искушение, – все равно что сказать про умирающего от голода, будто ему хочется перекусить. Однако здравый смысл возобладал. На поиски ушло бы никак не меньше нескольких дней, если не недель. К тому же требовалась хорошая предварительная подготовка.
Захваченная путешествием по пирамиде, я потеряла счет времени и опомнилась только сейчас. Запалив факел, мы двинулись обратно.
Должно быть, Рамсес уловил мои страдания. Карабкаясь следом за мной, он прошепелявил:
– Жаль, что папа не шмог получить Дахшур, мамочка.
– Увы, никто в этом мире не совершенен, мой мальчик. Если бы Эмерсон позволил мне поговорить с мсье де Морганом... Но что прошлое ворошить...
– Да, мамочка. Но ты ведь хотела бы приехать в Дахшур надолго, да?
– Не стану этого отрицать, Рамсес. Но не забывай, что твой папа – самый выдающийся египтолог современности, пусть слегка и... гм... бестактный.
* * *
На обратной дороге в Мазгунах Эмерсон держался от нас на почтительном удалении. Как верно заметил Рамсес, плоды жизнедеятельности летучих мышей очень запашисты. Я надеялась, что именно обоняние Эмерсона, а не что-то другое заставляло его сторониться своего семейства.
– Хорошо провела время, Пибоди? – прокричал он издалека.
– Да, спасибо, дорогой. Чудесно!
Эмерсон похлопал своего ослика, и тот чуть приблизился к нам.
– Ты ведь знаешь, Пибоди, будь моя воля, я бы преподнес тебе Дахшур.