– Где ты его нашел? – спросила я по-английски.
– В той комнате, за занавеской. – Рамсес опустился прямо на землю, скрестив ноги на восточный манер, и погладил кошку. Та ласково мяукнула. – Я искал Бастет. Ты ведь сама сказала, чтобы я не отпускал ее.
От двери лавки донеслось страдальческое кряхтение. С немалым трудом поднявшись на ноги, Абдель с непритворным ужасом уставился на кошку в сверкающем фальшивыми драгоценностями ошейнике. Пухлая рука быстро описала в воздухе витиеватый зигзаг – старинное заклинание против сглаза и сил тьмы.
– Я не знаю, что это за папирус! – простонал толстяк, переводя дыхание. – Никогда его прежде не видел.
Я вгляделась в находку Рамсеса. Папирус был явно оторван от большого манускрипта. Грубый прямоугольник с неровными краями, потемневший от времени, но в прекрасном состоянии. Обычно древние папирусы выглядят плачевно, едва не рассыпаясь в руках. Этот же, как ни странно, казался довольно прочным, да и письмена проступали ясно и четко. Я не сдержала возгласа удивления:
– Странно... это же греческие буквы!
– Я же говорил, – пролепетал Абдель. – Вы спрашивали про египетские папирусы, госпожа моя несравненная...
– А я думаю, это написано на коптском языке, – возразил Рамсес. – Значит, папирус египетский!
– Гм... возможно, ты и прав, – согласилась я, разглядывая знаки. – Что ж, я покупаю этот папирус, дорогой Абдель. Сколько?
Торговец как-то странно дернул рукой:
– Ничего мне не надо... Но я вас предупреждаю, госпожа...
– Вы мне угрожаете, Абдель?
– Упаси Аллах! – На этот раз голос старого мошенника звучал совершенно искренне.
Лавочник нервно глянул на кошку, потом на Рамсеса, который созерцал его немигающим взглядом, и, наконец, посмотрел на меня. Я прекрасно понимала, что за моей спиной маячит тень страшного и ужасного Эмерсона, которого египтяне боятся пуще огня. Отец Проклятий, как называли его бедные люди, мог нагнать страха на кого угодно, а уж на трусливого толстяка и подавно. Абдель судорожно сглотнул и залепетал:
– Я не угрожаю, госпожа моя, нет-нет, я просто предупреждаю. Отдайте мне папирус. Если вы вернете его, с вами ничего не будет, клянусь Аллахом!
Как сказал бы Эмерсон, это был весьма сомнительный метод запугать меня. Точнее, Эмерсон наверняка бы помянул быка и красную тряпку. Я аккуратно уложила папирус в сумку.
– Благодарю за предупреждение, Абдель. А теперь выслушайте мое. Если обладание этим обрывком представляет опасность для меня, то оно опасно и для вас. Подозреваю, что вас, дружище, неприятности накрыли с головой и даже с тюрбаном. Вам нужна помощь? Скажите правду. Мы с Эмерсоном вас защитим – слово англичанки!