— Слушаю, — смиренно ответил капитан.
Лайонс не верил своим глазам. Начальник крупного отдела, опытный полицейский позволял, чтобы его отчитывали, как мальчишку, и сам отвечал на вопросы собеседника робким, униженным тоном. Вероятно, он заслуживал того и отдавал себе в этом отчет. Как бы то ни было, капитан считался важной фигурой. С ним считались.
Болан продолжал:
— Возьмем, к примеру, одного из ваших уважаемых граждан — Торнтона Максвелла. Он вовсе не такая важная шишка, какой его у вас считают. Его затравили и поймали в ловушку. Мафия держит его в ежовых рукавицах, помыкает им, и при этом ему еще изрядно достается от жены. Возможно, в этом есть доля его вины, но Сан-Диего не должен отвечать за чужие грехи.
— Да, — согласился Татум. — Торнтон — фигура значительная. Есть подозрения, что, занимаясь бизнесом, он вольно трактует законы, но...
— Ничего подобного. Он прогнил насквозь. Вы окажете ему большую услугу, если засадите его в тюрьму. Ему легче отсидеть пять лет за решеткой, чем сносить то, что он вынужден терпеть сейчас. Торнтон, конечно, не один такой, но ведь с кого-то надо начинать. Предъявите ему обвинение, а следом за ним пойдут и другие. Как только начнется процесс, Люкази и всей его шайке придет конец. Вот и все, о чем я вас прошу. Помогите мне, Татум, и я обойду Сан-Диего стороной.
— Договорились, — сказал капитан. — Скажите, что мне следует делать?
Болан начал объяснять, но Лайонс особенно не прислушивался к его словам. Самым невероятным было вовсе не то, что говорил Болан. Удивление вызывал факт, что Татум, полицейский в высшей степени закаленный и стойкий, выслушивал инструкции, как подросток, который впервые услышал разговор о сексе и теперь внимал ему, широко раскрыв глаза и упиваясь произносимыми словами, боясь поверить тому, что слышит, но еще больше боясь этому не поверить. Лайонс заметил, что к капитану начала постепенно возвращаться надежда на благополучное завершение дела.
Карл Лайонс еще раз убедился, что Мак Болан относится к той породе людей, которые меняют правила игры, если они перестают их устраивать.
Когда разговор закончился, Татум подошел к дежурному и сказал:
— Спрячь свои расписки, Том. Ты отметишь в них время выхода из тюрьмы Тони Купалетто. Он выйдет на волю в час, указанный на расписке.
Полицейский широко раскрыл глаза, но ничего не сказал и только молча кивнул головой.
Затем капитан взял Лайонса под руку и потащил его в свой кабинет, расположенный в дальнем конце оперативного зала.
— Нужно посоветоваться, — серьезно объявил Татум.