Крошка Касс стоял у балконных дверей и осторожно выглядывал в щелочку между тяжелыми портьерами. Похоже, что над его внешностью поработал талантливый стилист: темные блестящие волосы Кассиопеи были тщательно расчесаны на пробор и красиво уложены. Смокинг и вересковая трубка с прихотливо изогнутым мундштуком казались единым и неразделимым целым. Наманикюренные ногти отражали свет маленькой настольной лампы, стоявшей на письменном столе, — единственного источника света. Все остальные светильники были погашены.
Большой стол был пуст, и только у телефона лежала аккуратная стопка документов.
Болан протянул руку с зажатым в ней снайперским значком, и бросил его на блестящую поверхность стола.
Резкий сухой стук нарушил полную тишину, царившую в апартаментах, и человек у окна обернулся с выражением раздражения на лице, которое тут же сменилось испугом и удивлением.
Его темные, колючие глаза вспыхнули при виде металлического предмета на столе, затем растерянно зарыскали по сторонам и, наконец, остановились на высоком мужчине с непроницаемым, мрачным лицом, на котором двумя холодными ледышками сверкали серо-стальные прищуренные глаза.
Кассиопея втянул ухоженную голову в плечи и истошно завопил:
— Брюс, Гарри!
— Брось это, приятель, — холодно бросил Болан. — Брюс и Гарри спят, они по ошибке приняли двойную дозу таблеток от головной боли. Здесь только ты и я, Крошка Касс.
Беззвучно хватая воздух открытым ртом, Бобби начал оседать вниз и, неловко пошатнувшись, сел на угол стола. У него на верхней губе и на лбу выступили крупные капли пота. Вид значка смерти парализовал, казалось, его волю.
— Я знаю, что это такое, — дрожащим голосом выдавил Бобби, не сводя взгляда с креста.
— Тогда ты знаешь, кто я, — жестко произнес Болан.
Кассиопея кивнул тяжелой, словно налитой свинцом головой. Зато ему удалось совладать со своим голосом и теперь он говорил почти без дрожи.
— Да. Я знаю тебя. Но не могу понять, почему ты пришел ко мне? Что я могу для тебя сделать?
— Ты можешь порадовать меня своей красивой смертью.
Бобби был далеко не дурак, к тому же он начал приходить в себя. Не моргая, он взглянул на Болана и тихо, но уверенно сказал:
— В этом нет никакого смысла. Я, конечно, наблюдаю за твоими похождениями с большим интересом и прекрасно понимаю их мотивы, даже симпатизирую им. Но позволь мне заверить тебя, Болан, что я к твоим целям не имею ровным счетом никакого отношения!
Болан резко ударил его открытой ладонью по подбородку — снизу вверх. Зубы Бобби щелкнули так громко, что гулкое эхо раскатилось по всей комнате. Кассиопея слетел со стола и рухнул на четвереньки у самой стены.