Парень явно скучал и был не прочь поразвлечься. Впрочем, юмор у него имел какой-то дебильный характер, но это было как раз то, что требовалось Болану. Он нервно хохотнул в трубку:
— Наверное, мне все-таки стоит появиться у вас. Розалия, как я понимаю, крепко облажалась. Когда она появится, учти: она высокого...
— Не дергайся, парень. Я же сказал тебе, что мы закрыты. Здесь никого нет. Дошло? И если только твоя шлюха появится, наша охрана даст ей хорошего пинка. Вам тут делать нечего. Попробуй позвонить на базу лыжного проката. Как же она называется? Джимми Крикет, что ли?
— Джимми Пик? — поправил его Болан. — А это разве не там, где вы находитесь.
— О, черт, привязался! И не вздумай соваться сюда с твоей Розалией, болван. А то ведь со мной шутки плохи.
— Извините, — пробормотал Болан и разъединил провода.
Такой разговор нисколько его не огорчил. Наоборот! Он прикрепил изолентой к столбу микропередатчик, соединил все провода и, вернувшись в свою машину, включил подслушивающую аппаратуру.
В ту же секунду он словно очутился внутри огромного здания. Более того, он чувствовал себя неким призраком, который все слышал, все видел, мог вообразить себя любым из обитателей дома и действовать наверняка.
Теперь очень скоро он будет знать, как с ними поступить. И уже не останется никаких «если», будут только четкие ответы на вопросы «что» и «когда».
А теперь пора поговорить с Лео.
Судя по всему, этим парням в доме было очень скучно, и потому, вероятно, стоило хоть немного их расшевелить.
Ровно в пять минут девятого Болан связался через «поплавок» со своим другом.
— Привет, Липучка. Нам нужен телефон, по которому мы могли бы говорить нормальным языком. Дай мне такой номер и убедись, что он чистый. Я перезвоню тебе через пять минут.
Спустя пять минут Болан вновь стоял возле телефонного столба с переносным аппаратом в руках.
— Все нормально, эта линия чистая, — сообщил Таррин.
— Ты уже смог пообщаться с кем-нибудь из Нью-Йорка?
— Да, но ничего нового не узнал. За последние два часа я звонил Оджи каждые двадцать минут и сумел пробиться только к управляющему домом, а он не пропускает звонки дальше. Очень похоже на то, что они находятся в полной боевой готовности.
— Ты знаешь управляющего лично?
— Конечно. Это некий де Флорио, прожил со стариком много лет. По телефону он говорит со мной довольно дружелюбно, но упрямо твердит, что ему велено не тревожить старика ни под каким предлогом. А правая рука Оджи, по его словам, не может ответить на звонки.
— Кто же это? До сих пор Эритрея?
— Именно он. В последние месяцы он практически вел все дела Оджи.