— Каждого, — эхом повторила она.
Болан вздохнул.
— Надеюсь, теперь ты поняла?
— Ты пощадил капитана Логана.
— Он овца, а не волк.
— Но он такой же, как и остальные. Он позволил себе продаться. Он офицер полиции, пляшущий под их дудку.
— Он жертва самой старой игры, — печально отозвался Болан. — Заложник любви и ничего другого. Его кандалы — это сострадание... к одной отважной женщине, которая вот уже половину своей супружеской жизни неизлечимо больна. Твои друзья из клуба нашли его единственное слабое место и набросились на него, точно бригада хирургов — очень опытная бригада. Теперь он танцует под их дудку, все так, но будь уверена — это ему не нравится. Увы, скальпель хирурга нацелен в сердце этой отважной женщины. И никто, кроме Бена Логана, не в силах сдержать руку, занесшую скальпель. Могу ли я назвать его преступником? То же самое относится и к тебе. Ты попалась в ловко расставленные сети и сама того не заметила.
На пару минут в кабине воцарилась тишина. Болан въехал в торговый центр, остановил машину и, откинувшись назад, чтобы открыть девушке дверь, на прощание сказал:
— Удачи тебе, Сьюзан. Совет, который я дал тебе прошлой ночью, теперь не годится. Сейчас тебе лучше всего обратиться в полицию и попросить защиты. Не стоит с этим тянуть.
Девушка рванула дверь на себя и не позволила ее открыть. Глядя в окно, она глухо произнесла:
— Я не выйду из машины.
— Ну ты даешь! — сокрушенно покачал головой Болан.
— Пожалуйста, позволь мне остаться. Обещаю: больше я не буду хамить или читать лекции. Ну, пожалуйста, Мак!
Болан побарабанил пальцами по приборному щитку, потом закурил и принялся резкими затяжками наполнять кабину синими клубами дыма. Наконец он сказал:
— Это место — не лучшее для тебя, Сьюзан! Они следуют за мной по пятам. Мало того, что рядом со мной опасно находиться, ты учти и другое: твое соседство сейчас опасно и для меня. Ты — постоянный источник непредсказуемых забот. Ты...
Она подняла свои огромные лучистые глаза на сурового, могучего человека, сидящего перед ней, и тихо-тихо, но с нажимом произнесла:
— Я ведь тоже одна из овец. Вспомни-ка свои слова. Ты мне нужен, Мак.
— Это звучит как капитуляция, — мрачно заметил Болан.
— Так оно и есть. Пожалуйста, прими ее. Я тебя очень прошу.
Болан вздохнул и, ничего не говоря, вырулил машину на широкую запруженную автостраду.
Карта для любой игры...
С чего бы это, черт возьми, ей вдруг капитулировать?