Дитер осторожно спустил чулок до колена. Не защищенная резиновым наконечником рукоятка руля старого велосипеда серьезно и глубоко поранила бедро. Майор приложил к ране стерильный тампон и ловко забинтовал бедро.
Лизетт лежала не шевелясь, отвернув голову и крепко сцепив пальцы. Скоро все будет кончено. И она забудет о том, как встревоженный майор опекал ее. Лизетт сама выведает все его планы, не поручая это Элизе. Так она отомстит ему за то, что он посягал на ее тело и чувства.
Перевязав рану, Дитер спустил испачканный кровью шерстяной чулок ниже колена. Собравшись с силами, Лизетт открыла глаза и приподнялась на локте. На колене была еще одна рана, а на голени — несколько длинных царапин.
— Колено я сама забинтую, — заявила девушка.
Дитер посмотрел на нее, слегка приподняв бровь.
— Не сомневаюсь, но у меня это получится лучше. Мои руки не дрожат, — заметил он, — а ваши дрожат.
Щеки Лизетт вспыхнули от стыда и унижения.
— Это потому, что я упала…
Дитер помешкал, прежде чем приложить тампон к ране на колене Лизетт. То, что девушка испугалась, было очевидно, однако она слишком настойчиво подчеркивала это. Дитер просунул руку ей под колено и потянулся за бинтом. И тут он снова услышал сдавленный стон, который в прошлый раз приписал боли.
Дитер посмотрел в глаза Лизетт. Зрачки ее, все еще расширенные, на фоне мертвенно-бледного лица казались очень темными. Майора охватило необычайное возбуждение, когда он понял, что Лизетт задрожала не от боли, а от его прикосновения. Примерно так же чувствовал себя и сам Дитер, когда впервые смотрел на Лизетт, отделенную от него просторной постелью под шелковым покрывалом.
Лизетт заметила, что взгляд майора изменился. Он, конечно, обо всем догадался, и теперь его взгляд светился нежностью.
— Не прикасайтесь ко мне! — с отчаянием выкрикнула Лизетт. — Прошу вас, не прикасайтесь!
Губы Дитера тронула улыбка. Он не собирался уступать девушке, поскольку с самого начала заподозрил, что под маской ее равнодушия таится огонь. Сейчас этот огонь обжигал майора. Быстро, но очень осторожно Дитер забинтовал ей колено. Он понимал, что, как бы сильно Лизетт ни желала его, ей будет трудно преодолеть психологический барьер и отдаться ему. Однако она должна сделать это по доброй воле. Для него, Дитера Мейера, неприемлемы ни жестокость, ни грубое насилие, к которым прибегают многие из его соотечественников.
— Не бойтесь. — Дитер взял руки Лизетт в свои ладони.
«Вот мой кошмар и стал реальностью», — подумала девушка. Она видела светлые волосы на запястьях майора, сильные красивые пальцы.