Дитер до сих пор не вернулся, а немцы не проявляли признаков тревоги.
Вечером в воскресенье разразился сильный шторм. С крыши замка посрывало черепичные плитки. От ураганного ветра дребезжали оконные рамы, непрерывно хлестал дождь. Охваченная отчаянием, Лизетт лежала в постели. Корабли не выйдут в море в такую погоду, но, если через пару дней Ла-Манш все же успокоится, высадке могут помешать приливы и отливы. Дитер говорил, что за месяц бывает лишь несколько идеальных для высадки дней. Может, он не возвращается в Вальми, понимая, что, несмотря на сообщения по радио, высадка невозможна?
Лизетт взбила подушку и снова попыталась заснуть. Не удалось. Дитер уехал в Париж, намереваясь ускорить осуществление плана по уничтожению Гитлера. Но за эти три дня его могли арестовать, даже убить. Лизетт знала, что ей остается только ждать… ждать… и ждать.
Утром небо прояснилось, и только сломанные бутоны роз в саду напоминали о ночной буре. Направляясь в конюшню за своим велосипедом, Лизетт ловила на себе любопытные взгляды немецких солдат. Сейчас у нее не было причин для поездок в Сент-Мари-де-Пон. В деревне разрешили остаться только двум фермерам, которые снабжали солдат свежими яйцами и молоком. Выезжая через арку на гравийную подъездную дорожку, Лизетт опасалась, что ее окрикнут и остановят.
Лейтенант Гальдер проводил девушку прищуренным взглядом. Заметив это, она высоко подняла голову. Чтобы остановить ее, ему придется применить силу. В этот момент прозвучал окрик «Стой!» и какой-то солдат побежал к Лизетт, но резкая команда лейтенанта Гальдера остановила его. Солдат с ненавистью смотрел, как девушка, крутя педали, удаляется от них.
Она не собиралась уезжать далеко, опасаясь пропустить тот момент, когда вернется Дитер. В конце дорожки Лизетт свернула налево и поехала в противоположную от деревни сторону, к морю. Ей захотелось посмотреть, не усилена ли охрана побережья.
Она подъехала поближе к колючей проволоке, преграждавшей дорогу к скалам. Одни солдаты болтались без дела возле дота, другие играли в карты. Это удивило Лизетт. Ни танков, выдвинутых к побережью, ни дополнительных войск, вообще никакого усиления обороны. А между тем три вечера кряду из Лондона передают сообщение о скорой высадке. Почему же немцы ничего не предпринимают? Неужели так уверены в своих силах?
Расстроенная и подавленная, Лизетт поехала в Вальми. Но если Гитлер не умрет… а союзники высадятся… то Дитеру придется сражаться против них. И он будет сражаться не за Гитлера, а за Германию. На него ляжет ответственность за гибель людей, пришедших освободить Францию. Вполне вероятно, что Дитер погибнет. При мысли об этом Лизетт стало дурно. Съехав с дороги в поле, она упала на траву.