— Спускайтесь вниз, — закричал Люк, когда на них посыпались куски штукатурки.
Лизетт покачала головой:
— Нет, я останусь здесь.
Все это долгое кровавое утро они провели на полу спальни, лишь изредка поднимая головы и пытаясь разглядеть сквозь облака пыли и дыма, что происходит на пляже «Омаха».
Люк решил, что американцам придется отступить. Корабли отойдут от берега и направятся к другим пляжам, которые штурмовали англичане и канадцы. Однако американцы не отступили. Корабли даже приблизились к берегу и теперь вели огонь по немецким батареям прямой наводкой. Бомбардировщики союзников с бреющего полета сбрасывали бомбы на позиции немцев. Невероятно, но американские солдаты, пробираясь по телам мертвых, медленно заполняли полосу пляжа.
— Они прорвутся! — дрожащим голосом воскликнул Люк и подполз ближе к окну. — «Красный полк» прорвется!
— «Красный полк»? — переспросила Лизетт.
Летчик радостно улыбнулся и с облегчением вздохнул:
— Так называют полк, который сейчас штурмует пляж. Самые отчаянные ребята среди американцев, их ничто не остановит.
— А они берут пленных? — со страхом спросила Лизетт и подползла ближе к Люку. Но в этот момент очередная серия взрывов сотрясла стены замка.
— Если бы у вас был бинокль, я бы, возможно, разглядел. А так только вижу, что они уже на пляже. Теперь в любую минуту немцы могут броситься наутек.
Хорошенькое личико Лизетт было перепачкано копотью и искажено от напряжения. Внезапно Люк задумался о том, что она делает одна в этом огромном замке, который находится в зоне, тщательно охраняемой немцами.
— А где ваши родители? — спросил он, стаскивая летную куртку.
— В Баллеру, это в шестидесяти милях к югу отсюда.
Чуть глуховатый голос Лизетт очень нравился Люку. Впервые увидев эту девушку, он подумал, что бредит. Летчик предполагал, что его найдут немецкие солдаты, а тут из леса выбежала самая красивая девушка из тех, кого он встречал, и спасла его. Даже сейчас, глядя на нее, Люк все еще сомневался, что она реальное существо.
— А почему вы не уехали с ними? — полюбопытствовал он.
Лизетт пожала хрупкими плечиками и потупила темно-фиолетовые глаза. Люк никогда еще не видел глаз цвета аметиста.
— Я присоединюсь к ним, — ответила Лизетт, — когда представится возможность.
Она обещала Дитеру уехать на рассвете, но это ей не удалось. А теперь уже слишком поздно. Лизетт подумала о Дитере: он должен остаться жив. Американцы захватят побережье, а Дитер и другие сдадутся. Став военнопленными, они дождутся конца войны. А когда наступит мир, она и Дитер начнут новую, совместную жизнь.