— Мы на месте, — сказала Анхелика.
По узкой тропинке, петлявшей меж деревьев, мы вышли к небольшому саду, окружавшему развалины монастыря, просматривавшегося напролет. Между колоннами мерцал огонек. Добра это не сулило, и я благоразумно замедлил шаг.
— И что это за место?
Анхелика не ответила. Она тихо стояла рядом со мной, всматриваясь в это слабое свечение. Я слышал ее прерывистое дыхание. Поколебавшись мгновение, шагнул было вперед, но она придержала меня за руку. Я повернул к ней голову — профиль ее был обведен каемкой тусклого света.
— Подожди, — шепнула она.
Куда девалась ее прежняя лихость? Так и не отпуская моей руки, она двинулась через этот запущенный и одичавший сад — сухие ветки хрустели у нас под ногами.
— Легче ступай, — посоветовал я чуть слышно. Войдя под свод колонн, мы снова остановились.
Свет был ближе, и теперь яснее виднелось бесстрастное лицо моей спутницы.
— Ты меня еще любишь? — все еще тяжело дыша, вдруг спросила она.
Я воззрился на нее разинув рот и в полной растерянности.
— Конечно.
Тогда она взглянула на меня — и так пристально, что я вздрогнул. Мерцающий огонек отражался в синих глазах, и, богом клянусь, она была так прекрасна, что я окаменел, полностью лишившись способности рассуждать здраво.
— Что бы там ни было, помни — и я тебя люблю.
И поцеловала меня. О нет, то был не дружеский «чмок» — губы ее медленно и крепко приникли к моим губам. Потом так же медленно она отстранилась, не сводя с меня пристального взора, и указала на руины обители:
— Помоги тебе бог!
— Бог? — переспросил я, вконец сбитый с толку.
— Ну, или сатана, если тебе это больше нравится.
И отступила, растворяясь во мраке. А на развалинах я увидел капитана Алатристе.
Признаюсь, что струсил. Страх на меня напал, как Сарданапал. Я еще не знал, в чем именно ловушка, но был уверен — я попался. И мой хозяин тоже. Я двинулся к нему со стыдом и тоской и крикнул, сам не зная, зачем:
— Капитан! Засада!
Остановившись с кинжалом в руке возле прилепленной к полу свечи, он удивленно поднял на меня глаза. Я обнажил шпагу, оглянулся по сторонам, отыскивая прячущихся врагов.
— Какого черта… — начал капитан.
В этот миг — не раньше и не позже — ну точь-в-точь, как в комедиях Лопе, отворилась дверь и, привлеченный нашими голосами, возник на руинах обители молодой и хорошо одетый человек. Свернутый плащ перекинут через руку, из-под шляпы выбиваются рыжеватые волосы, шпага в ножнах, а на плечах — желтый колет, памятный мне и знакомый. Впрочем, знаком мне был не только колет, но и лицо этого кабальеро. И мне, и Алатристе. Мы его видели раньше — видели на всякого рода торжествах и церемониях, на Калье-Майор и в Прадо, а в последний раз это было совсем недавно — в Севилье. Этот надменный австрийский профиль красовался на золотых дукатах и серебряных реалах. Это был…