Ответом было растерянное молчание.
– Ну то-то же, – заметил орк, опуская здоровенную секиру.
Заскрипели засовы. Половинка старых ворот медленно отползла в сторону, чуть ли не на треть зарываясь в грязь.
– Входите, господа хорошие, – сказал кто-то, высоко поднимая факел. – Входите. Не велено никого пущать по темноте-то, но да уж ради его волшебничества.
Фесс вгляделся – их окружало с десяток дружинников, в добротной броне, с копьями и щитами, кое-кто держал наготове луки.
– Успокойтесь, добрые люди, – сказал молодой волшебник, поднимая руку. – Нет никакой опасности. Я пришёл, желая помочь. Если тут моё искусство не требуется, на рассвете мы двинемся дальше. Сами ведь знаете, нашего брата некроманта, как и волка, только ноги и кормят.
Стражники дружно гоготнули немудрёной этой шутке; и когда Сугутор с важным видом поинтересовался имеющимися в наличии харчевнями, трактирами, корчмами, тавернами и вообще любыми мыслимыми заведениями, где усталые путники могут получить еду и кров, ему ответили охотно и почти без страха.
Постоялый двор тут имелся, и даже не один. Саттар, как выяснилось, когда-то венчал владения одноимённых дюков; с тех времён остались несколько хороших таверн и гостиниц для проезжих людей. Однако после того, как дед нынешнего дюка выстроил новый замок полусотней миль южнее, на берегу неширокой Млатвы, возле самого рубежа своих владений, Саттар стал мало-помалу приходить в упадок. Два из трёх больших гостиных дворов закрылись, третий тоже неуклонно ветшал. Инквизиция, Церковь и дюк выколачивали каждый свою долю, и торговля постепенно хирела – здешним обитателям просто не на что стало покупать товары, и купцы постепенно забывали сюда дорогу.
Досаждала местным жителям и Нечисть – время наставало лихое, как и в Семиградье, погосты из мест последнего упокоения превращались в логовища ненасытных и кровожадных тварей, чудовищ-зомби, ходячих мертвяков; пока ещё это не стало всеобщей бедой, как подле Арвеста, но уже появились слухи – то тут, то там видели призраков и могильных духов; редкий смельчак отваживался пройти мимо кладбищ ночью.
Дружинники довели некроманта и его спутников до ближайшей корчмы – несмотря на ночное время, сквозь плотно закрытые ставни пробивался свет. Там не спали.
Корчма «Три кинжала» внутри оказалась довольно-таки чистой и даже уютной. В печи и громадном очаге посреди зала ярко горел огонь. Ночной сиделец, ражий детина с исключительно разбойничьей рожей, тем не менее оказался с гостями отменно вежлив – впрочем, Сугутор предпринял все необходимые меры заранее, ещё с порога показав сидельцу как полновесный имперский цехин, так и во избежание ненужных соблазнов свой устрашающего вида отполированный топор.