— Отчего же? — удивился юноша. — Спроси — я расскажу. Это же очень просто. Начать с кланов. Какие они, сколько, как живут, как управляются, как воюют. Про леса наши. Про зверей, про охоту, про Ведунов. Долго говорить не придётся, ежели про самую суть сказать.
— Про самую суть… — Александр опустил глаза. Пальцы задумчиво барабанили по поверхности стола, до невозможности гладкой и блестящей. Чтобы добиться такой чистоты, надо много дней тупо тереть камень полировальной шкуркой, до крови стирая ладони. Но здесь-то, понятно, ничего никому стирать не придётся. На то машины имеются.
— Про самую суть… Ну, если угодно, слушай. Суть такая. У нас война.
— С кем? — непроизвольно вырвалось у Твердислава.
— Везде есть свои Ведуны, — Александр криво и некрасиво дёрнул ртом. — Везде. Только у нас они называются Умниками.
— Умниками? — удивился парень.
— Да-да, именно так. Умниками.
— Но… кто они? — первоначальный вопрос был уже забыт. Война и враг — что ещё нужно молодому?
Праведная война и донельзя отвратный, не имеющий никакого морального права существовать враг. Тогда всё становится ясно, чётко и понятно.
— Не знаю, — собеседник покачал головой. — Не могу тебе ответить ничего, кроме… кроме лишь того, что они тоже дети… дети Великого Духа, как и все мы.
— А почему не можешь ответить? Вот про Ведунов я столько могу порассказать!..
— Верно, — через силу улыбнулся Александр. В глазах его застыл лёд, и Твердиславу казалось, что вот-вот, один неверный шаг, и он сам провалится в убийственно холодную, тёмную воду мрачной и страшной тайны, от которой его старательно пытаются уберечь. — Верно, Ведунов ты видел в лицо, дрался с ними… У Умников же масса обличий. И имён тоже масса, и способов, которыми они сражаются. А вот цели их ничем не отличаются от ведуньих — мы, люди, должны исчезнуть. Уйти с этой земли, освободив её для новых хозяев…
— Погоди! — встрепенулся Твердислав. — Когда я дерусь с саламандрой, или с кособрюхом, или ещё с кем, — он передо мной, я его вижу. И могу рассказать другим. Ау вас…
— У нас всё гораздо сложнее, вождь Твердислав. Намного сложнее. Война — слово короткое, а вмещает в себя так много! — Александр с усилием потёр лоб, словно это могло помочь. — Ты задаёшь неудобные вопросы, но это и хорошо. Ты всё поймёшь сам. Ну так вот, мы воюем как будто бы сами с собой. С зеркальным… ты ведь знаешь, что это такое?., с собственным зеркальным отражением. Нет никаких чудовищ, вождь Твердислав. Ты встречаешь друга, старого друга, с которым вместе учился, которого знаешь много солнечных кругов, — а он вдруг поворачивается и всаживает тебе нож в сердце. То, с чем ты работал, внезапно оказывается под контролем совершенно иной, чуждой тебе силы, и твои собственные творения, неживые, механические, вдруг начинают гоняться за тобой следом. Ох, прости, мне не хватает слов… Видишь ли, наша жизнь сильно отличается от вашей, многих терминов ты просто не знаешь…