– Отделение! – гаркнул я. Отсюда надо было немедленно уходить, собрав с убитых и раненых оружие. За нами протянулась широкая полоса могучего лесного пожара; очень скоро ничего не останется и от уютной фермы.
Всё неправильно. Следовало бы организовать преследование отброшенных карателей, они сейчас – лучшая защита от имперской артиллерии, но куда там!..
Кое-как я собрал своих. Из десяти человек осталось семеро, ещё трое сгинули; мы подбирали своих убитых и раненых, равно как и имперцев; с тел карателей сдирали всё, имевшее хоть какое-то отношение к оружию.
– Дай мне, – я нагнулся к девушке Инге, безуспешно пытавшейся справиться со сложным замком броневого нагрудника. Запор щёлкнул, помятая кираса раскрылась, словно раковина, – внутренности вымазаны кровью. В погибшего карателя кто-то выстрелил в упор, приставив ствол к груди. – Ничего, ничего, не брезгуй, это лучше, чем штормовочка.
Бледная Инга мелко кивнула. Да, девочка, тебе сегодня пришлось убить человека – впервые в жизни. И сколь бы ни был он мерзостен и чёрен душой, это был человек, и оставалась надежда, что...
Я прервал себя. Нет. Никакой надежды на исправление и раскаяние карателей давно не осталось. Их надо остановить, огнём и мечом и как можно скорее.
– Отделение! Давай, давай, шевелись! – гаркнул я. Семеро моих ребят кое-как, с моей помощью, облачались в трофейную броню. Волей-неволей пришлось демонстрировать ловкость в обращении с бронекомбинезонами – у карателей они такие же, что и у регулярных войск, разве что окраска «хамелеон», могущая прикинуться и городскими развалинами, и лесной просекой. – Собрать боеприпасы! Карманы на разгрузке проверили?..
Оборонять нам стало нечего. Остатки нашего полка медленно отходили, огибая бушующий лесной пожар. Без команды, движимые инстинктом. Приказ добрался до нас много позднее, уже после того как проложенная имперскими снарядами пламенная просека осталась позади и мы поднялись на ту самую холмистую гряду, которая с самого начала показалась мне более выгодным местом для обороны. Хотя, когда по тебе садят безответными двадцативосьмисантиметровыми термобарическими снарядами, никакая позиция не может считаться выгодной.
...Дошедший до нас приказ оказался прост – отступать к Владисибирску. Мы выдержали первый удар, и даже отбросили карателей; но, отбитые в двух местах, они прорвались в пяти других. 1-я добровольческая дивизия оказалась в полуокружении.
Мы кое-как разместились в уцелевших грузовиках. Из уст в уста передавался чей-то рассказ, что «карантинники» вновь наступают, правильно поняв, что ни на какое настоящее преследование у нас сил нет. Не знаю, правда это или нет; все мы сжались, стараясь разобрать сквозь гул мотора зловещее «шрр-трр» имперского разведчика. Если он нас засечёт, колонна очень быстро обратится просто в груду обугленного металлолома.