А над ней, можно сказать, любимой-родной мёртвой головой, помещалась ещё одна, незнакомая: коронованный змей, вцепившийся в свой собственный хвост. Часть из дивизии «Totenkopf», но что за второй герб? Раньше за полками своих собственных эмблем в новом рейхсвере как-то не водилось.
– Лежать, не шевелиться! – на всякий случай предупредил я ребят, а то Костя уже примеривался, ловя в прицел головной танк. А ну как у мальчишки не выдержат нервы? Офицера в люке он, конечно, уложит, а потом?..
Колонна приближалась; чуть ли не с головой засыпанные землёй, мы лежали в глубокой воронке шагах в пятидесяти от шоссе, на самом краю того, что некогда было лесом.
Имперцы двигались уверенно, если не сказать нагло. Из люков торчали высунувшиеся по пояс фигуры; не все даже потрудились надеть броню. Похоже, моя бывшая дивизия уже никого и ничего не боялась. Решили, что последние защитники полегли у Владисибирска?
...И лишь когда колонна подошла совсем близко, я разглядел выведенную готическим шрифтом полукруглую надпись над щитами с черепом и коронованным змеем: Tannenberg.
...Хотя, собственно говоря, что я удивляюсь? Раз уж сюда не побрезговали перебросить 1-ю мотодивизию, почему «Танненберг» должен оставаться в стороне? Вполне возможно, что имперский Генштаб счёл вероятности солдатских сантиментов пренебрежимо малыми. И, если здесь вся 3-я десантная дивизия «Мёртвая голова», отчего бы не прибыть сюда и до сих пор приписанному к ней, хотя и отдельному полку?
Ну что ж, видать, новокрымчане всё-таки запугали имперцев. В бой пошли настоящие войска, не каратели. Этим, думаю, и объяснялся убийственный огонь...
А «Танненберг» изрядко укрепили. По крайней мере, в моё время танков мы не имели. Были чисто десантной частью, а теперь гляньте на этих красавцев!
За танками тянулась длинная вереница БМД и БМП вперемешку со штурмовой артиллерией и мобильными комплексами УРО.
Я оглянулся на ребят. Перемазанные, в разодранных кое-где штормовках... и, конечно, уже готовые к последнему бою. Но, с другой стороны, «Танненберг» нужен мне. Что ж, мне не привыкать к роли «предателя».
Передовые танки грохотали совсем рядом, когда я медленно выпрямился. Выпрямился с поднятыми руками.
Что-то сдавленно выкрикнула Инга. И я успел пинком ноги вышибить винтовку у Костика, всерьёз решившего выполнить положение приказа о безусловном уничтожении предателей, паникёров и тому подобных личностей.
Нас заметили. Колонна не замедлила ход, но одна из БМП вдруг резко вильнула в сторону (насколько это можно сказать по отношению к тяжёлой гусеничной машине), и по пояс высунувшийся из башенки штабс-ефрейтор откинул тонированное бронестекло шлема.