И по ним, этим потокам, ударила вся артиллерия бригады. Признаюсь, что с трудом подавил в себе желание ничком броситься на дно окопа – осколки так и загудели вокруг. Но я каким-то странным образом знал, что, стоит мне залечь, – порвётся та тонкая нить, что связывает меня с Тучей, биоморфа во мне – с миллионами его собратьев.
Биоморфа? Во мне? Откуда во мне «биоморф», о котором я думаю, словно об отдельной от меня сущности? Его нет, понимаешь ты, Рус, нету, он – не более чем лишние гены в твоих хромосомах или, скажем, в митохондриальной ДНК. Не сидит у тебя в животе мерзкая змееподобная тварь! И никогда не сидела! Так почему же я обращаюсь к нему, словно к части себя?!
Вдвоём с Гилви мы тянули и тянули Тучу на себя. Dame шарфюрер держалась молодцом, ничего не скажешь. Живой смерч, закружившийся над нашими головами, сейчас напоминал зажатую в шпинделе деталь, со всех сторон обтачиваемую огненным резцом. Остальные батальоны спокойно, без помех расстреливали лишившееся разума страшилище. Собственно, тут и рассказывать особо не о чем – ну, не перечислять же, сколько раз клешни, челюсти и жвала щёлкали возле самых наших голов? К подобному привыкаешь и в конце концов просто перестаёшь замечать.
Но и держать Тучу тоже стало сложнее. На том уровне, как удалось мне в первый раз, сейчас вообще бы ничего не получилось. Я слышал голоса Тучи, я жёг её своей ненавистью – такое ощущение, словно сам вжимаешь в рану раскалённый кончик ножа и никак не можешь, не имеешь права остановиться. А «заклинание» твоё работает, лишь пока ты чувствуешь эту боль.
Но нам требовалось не только притягивать тварей к себе, заставляя их послушно, как баранов на бойне, идти под топор мясника. Надо было как-то заставить этих бестий сражаться друг с другом, но как?..
Сперва я попытался выделить хоть какие-то «фракции» в налетевшем на нас живом шторме, чтобы повернуть их друг против друга. Но ни я, ни Гилви в этом не преуспели. При всём своём разнообразии Туча оставалась единым целым. Не было и не могло быть никакой разницы, не говоря уж об «антагонизме» между какими-то её частями. Точно так же нельзя, чтобы правая рука на самом деле насмерть сцепилась бы с левой, – для этого требовалось как минимум раздвоение личности, а как проделать такое с Тучей, я и помыслить не мог.
...И тот самый «биоморф во мне» тоже сходил с ума. Я ощущал примесь чужих мыслей, если только эту нейрологическую активность моих собственных клеток можно назвать мыслями. Хаотические образы сменяли один другой, мелькали «матки», орды «маток», уже знакомые поверхности планет, один раз возникли Дбигу – понятное дело, ведь они тоже были частью Тучи.