Ведьма Шарлиз лежала на земле, ощущая холод камня под щекой и запах своей крови. Чаша мести была сладка и горька, и ведунья выплеснула в нее всю себя. До дна.
Очень хотелось спать, и ведьма из последних сил боролась со сном, который должен был подарить ей забвение. Жалобно пищащий птенец вновь оказался рядом, осторожно прижался и, дрожа всем телом, замер. Она постаралась отпихнуть его в сторону, незачем ему смотреть, как грифон разорвет ее. Не вышло. Сил не осталось. Все, что могла лучница, — это лежать на спине, смотреть в безучастное небо и ждать.
Грифон навис над ней, занес лапу...Шарлиз хватило лишь на то, чтобы скривить окровавленные губы в кривой ухмылке.
«Ну же?.. Ну?! Давай, забери тебя бездна!»
Лапа упала, и женщина с удивлением поняла, что она все еще жива.
— Мое племя чтит Закон Равновесия. Жизнь за жизнь. Я заплачу долг, Пряха, — в золотых глазах плескалась магия.
«Слишком поздно!» — хотела сказать она, но проклятый язык не слушался.
Первая капля грифоньей крови упала на лицо Пряхи, и мир померк.
* * *
Кристофера д'Эрье обнаружили пастухи, когда тот вышел к одному из пастбищ. С тех пор как отряд наемников исчез в угрюмых горах, прошло без малого три недели, и никто из местных жителей не ожидал увидеть кого-нибудь из глупцов, решившихся добыть грифонью кровь. Обычно Горная ведьма не щадила охотников, но на этот раз она сделала исключение. Одного человека та, что дружит с грифонами, отпустила.
Если бы сейчас кто-нибудь из родственников увидел счастливчика, он бы ни за что не признал в этом замерзшем, грязном и отощавшем человеке Кристофера д'Эрье. Он хохотал и нес околесицу. Магия, поселившаяся в горах, превратила человека в безумца. Когда уже не было сил смеяться, Кристофер начинал плакать. Одной рукой он размазывал катящиеся по лицу слезы, а другой крепко прижимал к груди мерзко пахнущий походный мешок. Когда горцы попытались забрать мешок у сумасшедшего, тот, что когда-то был магом, начал выть и кусаться. Он орал, что в мешке перья грифона и он их никому не отдаст.
Пастухи знали, что у Горной ведьмы весьма своеобразное чувство юмора, и предпочитали не оспаривать ее волю. Сопротивляющегося безумца с превеликим трудом напоили сонным отваром и переправили в долину, где вместе с бесценным мешком с рук на руки передали людям короля. Кристофер бросался на приближающихся к нему людей в военной форме, но чародею-целителю, служившему при заставе, удалось его успокоить и вытянуть из несчастного подобие связного рассказа.
— Охотился, охотился на грифонов...— бормотал д'Эрье. — Надо было поймать всех грифонов. Они охотились на меня, но я оказался хитрее. Я! Я убил всех! Собрал их перья в мешок. Мой мешок!!! Мой!