Он должен это сделать. У него нет другого выхода. Дорога вела его сюда, и он прошел ее до конца. Пути назад нет.
– Больше никакой ответственности. Никаких забот. Никаких обязанностей. Никаких воспоминаний...
Не этого ли он так желал? Наконец-то освободиться от груза, взваленного на него, от груза, который был слишком тяжек для него. Он не рожден быть героем, он всего лишь маленькая искорка в круговерти мира, которая мерцает и вскоре погаснет.
– Ты должен этого хотеть всем сердцем. И должен сделать это добровольно, иначе это не освободит тебя. Ведь ты хочешь быть свободным...
Его голос был похож на пепел, наполнявший воздух.
– Да, хочу.
Из последних сил Ким снял кольцо с пальца и, дрожа, положил в протянутую к нему руку. Благодарно посмотрел он на...
...и встретился с горящими глазами князя Теней. И понял ужасную ошибку, которую совершил, понял это в тот миг, когда был отброшен пламенем.
– Не-ет!
– Вы слышали крик?
Брови Гилфаласа удивленно применялись. Он повернул голову. Хотя его слух был острее, чем у других, сейчас он сомневался.
– Я ничего не слышал, – пробурчал Бурин.
– Я тоже, – подтвердила Итуриэль.
– Может быть, это какая-нибудь птица высоко в небесах, – предположил Фабиан. – Здесь наверняка водятся орлы.
– Нет, – произнес Гилфалас. – Он пришел от скал. Оттуда. – Он показал в том направлении, где Врата переливались бронзовым светом.
Итуриэль, шедшая впереди, сощурила глаза:
– Там есть что-то, у Врат. Это выглядит как...
– ...Ким? – спросил Фабиан.
Гилфалас напряженно вглядывался.
– Я ничего не вижу. Сейчас оно исчезло.
– Пойдемте. Надо поторопиться, – сказал Фабиан.
Почва рассыпалась под их ногами и лавиной сбегала в долину.
– Спокойно, спокойно, – повторял Бурин.– Если мы упадем, то уже никому не сможем помочь.
Они находились на последнем и самом сложном участке пути. Врата казались уже совсем близкими, но каждый шаг давался с трудом. Итуриэль грациозно подплясывала над узкой лентой дороги, тянувшейся между отвесной скалой и ледником. Лицо Фабиана от напряжения казалось белым, как полотно. Бурин буквально врос в скалу, словно хотел слиться с камнем, а не идти этой обманчивой тропой.
– Вот! – крикнула Итуриэль. – Вот он!
Теперь это увидели все.
– Это Ким! Но что с ним? – воскликнул Фабиан удивленно.
Маленькая скорчившаяся фигурка лежала у подножия Врат и мерцала, как гаснущее пламя. То ока казалась видимой, телесной и реальной, то видна была лишь голая скала и поблескивающий металл ворот, словно там не было ничего, кроме дыма и тени.
Итуриэль добралась до него первой.
– Ким?
Фигура ожила и открыла глаза. В них была видна бесконечная боль. Боль и полная безнадежность.