Позади них под сводами зашевелилось нечто огромное и бесформенное. Ким и Альдо застыли без движения. Неизвестное существо тяжело дышало в темноте, как собака, переворачивающаяся с боку на бок. Зазвенели цепи. Темная фигура повернулась к ним. Лунный свет упал на покрытое рубцами широкое лицо с выступающей нижней челюстью и лишенными выражения черными глазами. Изо рта тянулась нить слюны.
Больг.
– Мы должны выбраться отсюда! – сказал Ким и стал яростно пилить. Напильник треснул и сломался. Ким принялся трясти решетку. Один из прутьев подался, сдвинулся, вероятно, на ширину клинка, но этого было мало. Ким в отчаянии огляделся.
– Я... помогать, – произнес больг. – Я... с...
Ким меньше бы удивился, если бы заговорил камень в стене или железный прут под его рукой. Этого не могло быть! Это невозможно! Больги не умеют говорить. В старинных легендах, рассказывающих об ужасных злодействах, совершенных больгами, никогда не упоминалось о том, что кто-нибудь из них произносил звуки, подобные человеческой речи. Хрюканье и фырканье, рев и вопли, издаваемые ими, когда они терзают жертву, – все это было возможно. Но только не речь, нет.
Больг выпрямлялся медленно, как будто не желая испугать их. Цепи вновь зазвенели. Ким увидел, что больг одет в подобие туники, как легионер Империи, только его одежда разорвана в клочья.
– Завтра... – сказал больг, – люди... меня убивать. – Он поднял руку и провел пальцем по горлу, все так же медленно и осторожно, будто боясь неосмотрительным движением спугнуть. – Пожалуйста... помогите!
Альдо невольно сделал шаг в сторону пленника, но Ким схватил его за руку.
– Он больг,– пояснил он то, что и так было очевидно. – Не подходи к нему близко. Один удар – и тебя не будет.
Альдо наморщил лоб:
– Ну, это вряд ли. Посмотри, он ведь закован. И судя по всему, его сильно отделали.
Только тут Ким заметил, что плечи больга разукрашены ударами кнута, раны раскрылись и снова начали кровоточить.
– Ты думаешь, что... – Он вспомнил вдруг о водруженных на колья головах у ворот крепости. Две из них были в свежей крови.
– Даже если он и относится к ним, – продолжал Альдо, не поясняя, кого он разумеет под «ними», – то с ним обошлись не слишком-то по-дружески. А враг моего врага...
– Мой союзник, – закончил Ким, – как говорил уже Эрликус Твернензис, легендарный стратег. Но чтобы больг...
Больг тем временем молча протянул им руки, закованные в цепи. Альдо так же молча взял из рук Кима складной нож.
– Ты уверен в том, что делаешь? – спросил тот, когда Альдо принялся ковырять замок.