Так вот, напротив нас заседали какие-то буйные. Буйные наличествовали числом три, потребляли водку стаканами, громко галдели, кривлялись и напропалую крыли матом. Особенно старался один из них, загорелый худощавый черныш, разодетый как павлин – весь из себя такой пестрый и броский – с прической «амнистия» и золотой серьгой в правом ухе. Ранее эту троицу я в «Элефанте» не наблюдал, тот факт, что никто из персонала не удосужился поправить распоясавшихся посетителей, вызывал недоумение (в «Элефанте» отдыхает солидная публика), и потому я прогулялся в холл под предлогом посещения уборной и поинтересовался у мэтра – а кто, собственно, такие?
– Ильяс Шайтуров с дружками, – недовольно буркнул мэтр. – Третий день зависают. В среду откинулся. За счет заведения отдыхают, соколики…
– Шайтуров, Шайтуров… – я пожал плечами – столь исчерпывающая информация мне ничего не говорила.
– Да ты что – не в курсе? – даже как-то обиделся мэтр. – Это же Марата братишка меньшой! Пять лет отсидел за убийство – в среду только вышел. Родной брат – вот и терпим. Пусть покуражится. Все равно долго не погуляет – скоро залетит. А залетит обязательно – конченый пацан. Если б не брат, давно бы его пришили, потому как отморозок. Желающих – хоть отбавляй…
Получив информацию, я вернулся на свое место, допил коньяк и предложил Пошехонскому переместиться для продолжения культурного отдыха в более подходящее местечко.
– Не понял – че такое? – театрально взвился Вовка. – Че за дела, братуха?
– Сидим неудобно, – лаконично пояснил я, не желая вдаваться в подробности. – Поехали ко мне – по дороге объясню.
– Ты че – из-за этих поцев? – понятливый Вовка потыкал растопыренной пятерней в сторону Ильяса со товарищи. – «Быкуют», типа, мешают, в натуре, а? Так щас я пойду скажу, чтобы заткнулись, в натуре! Меня в этом городе каждая собака…
– Никуда ходить не надо, – не на шутку обеспокоился я. – Ты, Вова, в этом городе два года. А есть такие, которые пять лет здесь не были – так что знать ты их не можешь.
– Это вот эти, что ли, не были? – презрительно оттопырил губу Пошехонский, опять тыкая картинно развееренными пальцами в сторону троицы. – Да я в гробу их видал! Мы с тобой уломаем их за десять секунд – я те отвечаю!
– Не стоит с ними связываться, – неожиданно выдала зрелую мысль одна из белоголовых особей, сидевшая справа от Вовки. – Вы хоть и крутые, но против Марата вам не потянуть. А это его брат – Ильяс. Я знаю его, мы в одном дворе живем…
– Девочка правильно говорит, Вовчик, – подхватил я. – Сидим мы неудобно – поверь мне на слово. Ребятишки нас видят. Точнее, наших дам – мы им без надобности. За фазой насыщения следует фаза сладострастия – обычный кабацкий цикл. Сейчас пропустят еще пару рюмашек, потом попрутся знакомиться… – Тут я обреченно присвистнул и поспешил добавить: