– Что за материал? – моментально насторожился мой собеседник. – Насчет чего материал?
– Компромат на кое-кого из правительства. Очень высокопоставленные люди! За такие вещи можно не то что с поста снимать – расстрелять мало…
– А почему ты ко мне обращаешься с этой информацией? – враз поскучневшим голосом спросил Гасан, очевидно, обзывая меня мысленно ишаком и еще чем-то в том же духе: сведения такого характера по телефону мог передавать только законченный дегенерат, не имеющий представления о тотальной шпиономании, царящей в суверенной Ичкерии. – Знаешь, это вроде бы того… не по моей части… И вообще, насчет всего, что касается правительства… э-э-э… знаешь ли…
– Знаю! – вдохновенно выдал я. – Я знаю, что ты порядочный, честный и… не трус! Тут такая компра – через одного расстрелять можно!
– Да, Мага, – ты все такой же… – дребезжащим смешком рассыпался голос Гасана. – Неуемный, деловой… Когда мы с тобой в последний раз виделись?
Ara – хитрый дядька запустил пробный шар, начал аккуратно прощупывать! Ну и мы вам – нате:
– Да ты что, забыл, что ли, Гасан? С 19 по 25 декабря прошлого года мы с тобой… не помнишь?
– С 19 по 25 декабря? – переспросил Гасан.
– Именно, – подтвердил я и замер, затаив дыхание. Ну и. какова будет реакция? Сейчас выяснится – приплел Братский для красного словца про объединенную комиссию по расследованию массового убийства или действительно в припадке сентиментальности посвятил меня в реально существующий факт. Сейчас будет понятно, как мне жить далее: бежать сломя голову из-под импортного крыла или плодотворно работать далее в избранном направлении…
– А-а-а, это в объединенной комиссии, в Халашах, что ли? Как же, как же… – оживился Гасан.
Я чуть от радости не подпрыгнул. Есть! Попался, дядя! Братский, разумеется, сволочью был во многих аспектах, но тут он явно не соврал – теперь я в этом был уверен.
– Слушай, Мага, никак не могу запомнить… ты у нас кто по нации – не еврей, случайно? – шутливо подхихикнув, спросил Гасан.
Да, действительно – кто же я по нации? Шариком можно изменить лишь голос: запихай в рот хоть бильярдный набор из чугуна, акцент от этого, увы, не исчезнет. А, судя по акценту, чеченцем я быть никак не могу – надо здесь родиться и вырасти, чтобы твоя речь не отличалась от говора коренных жителей.
– Да, наверно, аварец. А кем же мне еще быть? – в тон собеседнику ответил я, лихорадочно соображая, в какую сторону вильнуть задницей, если вдруг Гасан сейчас ляпнет что-нибудь на аварском: по старой доброй традиции, на Кавказе сотрудник госбезопасности зачастую владел несколькими языками коренных народов – для удобства в общении.