– Значит, на скотинский, эмм… скотомогила сейчас никак? – обескураженно пробормотал я. – Не получается?
– Не получается, – недовольно отрезал Мурат. – Остановите здесь – скоро граница моего района. А тут как раз, в балке, есть пруд – можете взять пробы. Давай-давай – остановите!
Я послушно сбросил скорость и убрал ногу с акселератора. Мы притормозили как раз неподалеку от злополучной балки, в которой два с половиной года назад нонешний глава администрации Гирлихаша приговорил дядю Ваню и зверски облапошил вашего покорного слугу.
Выйдя из машины, мы гуртом приблизились к краю балки и начали осторожно спускаться вниз по осклизлому склону. Я жестом показал своим соратникам, чтобы они немного отстали, и пошел следом за Муратом, который двигался впереди, по ходу объясняя, как прекрасны чеченские леса и сколь велико их неоспоримое преимущество перед аналогичными лесами среднерусской возвышенности.
За два с половиной года здесь практически ничего не изменилось. Края огромной продолговатой воронки, поперечным котлованом вдающейся, в балку, осыпались и покрылись толстым слоем дерна. На дне воронки действительно было озеро – этакий небольшой бочажок, наполненный мутной зеленой водицей, наверняка в летнее время кишащей разнообразными кишечными палочками и прочими возбудителями инфекций. Я вдруг отчетливо вспомнил, что здесь происходило в то лето… Застарелые остатки черной скорби о безвременно ушедшем боевом брате всколыхнулись с новой силой, трансформируясь в нехорошее желание, чуждое цивилизованному человеку, – убивать без разбору.
– Царствие небесное, дядя Ваня, – пробормотал я, догоняя Мурата, и одним рывком содрал с его плеча автомат.
– Не понял, э?! – удивился Мурат, останавливаясь и замирая как вкопанный. – Это вам не шутки шутить – боевое оружие, э!!!
– Стрелять в тебя я не буду. Я вобью тебе в очко оборонительную гранату, выдерну чеку и отправлю гулять, – торжественно пообещал я, отступая назад, снимая автомат с предохранителя и досылая патрон в патронник. Дав глазам Мурата округлеть до положенной степени, я направил ствол ему в живот и неохотно уточнил:
– Это в том случае, если ты попытаешься валять дурака. Если будешь вести себя прилично, даю слово, что отпущу на все четыре стороны… Не припоминаешь, откуда сказочка?
– Ты… Ты… – Мурат трясущейся рукой поправил папаху и потыкал указательным пальцем в мою сторону. – Ты… не американец, э?!
– Лето 95-го года. Склад. Дядя Ваня – сапер, которого ты, пидер страшный, как барана… – тихо процедил я, чуть приподнимая ствол автомата, справился с собой и более спокойно добавил: