— Давай-давай, — ответил Петраков. — Довыпендривал-ся, так теперь уж не пугайся.
— Не пойду, — уже более уверенно произнес Миша и взялся за ручку на дверце уазика.
Из одного окна донеслось жуткое уханье — казалось, дюжина пьяных филинов играла в футбол яйцами друг друга. Мишу передернуло.
— Товарищ старший лейтенант, — воззвал он к Петракову. — Я же нормальный!
— Нормальные в армии не служат…
В другом окне — явно из солидарности с филинами — завыли. Петракова шатнуло, и он тяжело опустился на подножку уазика.
— Батальон на учениях. Куда тебя, урода, девать? А здесь хоть решетки на окнах… — героически напрягшись, замполит снова поднялся. — Через неделю закончу дела, поеду к роте на учения — тогда и тебя с собой заберу.
— Так мне с психами целую неделю вместе жить?!
— Будешь ты с ними жить или нет — это уж твои проблемы, командование роты тебя вазелином снабжать не обязано, — рассудительно ответил Петраков и вдруг обозлился: — Ну, ты че, козел, может, санитаров позвать? Они тебе быстро клапан в жопе прочистят. Позвать, да?
Миша решил не дожидаться санитаров.
— Командуйте.
— Давай, пошли, — Петраков тяжело шагнул к мастичной двери. Миша, скрепя сердце, последовал за ним.
Через полчаса он уже — свежевымытый и в свежепод-шитом халате — входил в палату.
— О, нового психа привели, — сказал кто-то. В палате было шестеро. Одна койка — явно для Миши — была свободна. — Очередной кандидат на сульфазин.
— Я не псих, — ответил Миша. — Меня…
— Конечно, — перебил его псих. — Мы тут все нормальные. Все психи там остались, — он махнул в сторону зарешеченного окна.
— Из всех психов, которые снаружи, нам достался только Шейкин, — добавил второй псих, тыча пальцем в сторону безобидного щуплого олигофрена с угловой койки.
Миша сел на свою койку.
— Меня зовут Миша, — сказал он.
— Колян, — представился первый псих. — А это, — он показал на второго, — Леха. Те двое, что дрыхнут, тебе без нужды — я сам их фамилии только на вечерней поверке вспоминаю, они, кажется, санинструкторам и врачу башляли, чтоб на дурку лечь. Сейчас комиссации ждут. Этот, который под окном, он стукач…
— Ну, Колян, — просяще протянул белобрысый игтымп из-под окна.
— Ладно-ладно, — махнул на него Колян, ухмыляясь. — Ты же не можешь связно объяснить, что ты здесь делаешь. Значит — стукач!
— У меня вегетативный сердечно-сосудистый невроз, — грустно ответил белобрысый.
— Зема, ты знаешь такую фигню? — спросил Колян.
— Нет, — честно ответил Миша.
— Я тоже. Лапшу, наверное, вешает, урод, — Колян явно развлекался. — А вот ты мне скажи, Шапошников, пбтом от тебя разит все время так сильно тоже из-за этой твоей вегетативной параши, да?