Я все еще продолжал смотреть на мертвое тело, когда услышал, как они подходят ко мне.
Полицейских было четверо — двое в форме и двое в штатском. Все с оружием.
— Не пытайся выкинуть что-нибудь, Скотт! Не двигаться! — произнес один, в штатском.
Другой, в форме, холодно приказал:
— Пошли, Скотт!
— Хорошо. Можете дать мне одну минуту?
— Я дам тебе...
— Подожди! Дай две минуты, и вы встанете на голову. Траммел перед смертью рассказал, как меня оболгал. Рассказал все! Даже как устроил это свое «воскрешение». И все записано на магнитофон.
Думаю, именно слова о воскрешении вызвали у них любопытство. Полицейские заколебались, а я продолжил говорить:
— Дьявол, он планировал это уже несколько лет. Продумал, рассчитал, как выполнить, как использовать. Когда приехал в Лос-Анджелес, даже подобрал «наставников» под эту цель — врача, юриста, даже владельца похоронного бюро...
Один из полицейских, уставясь на меня, ударил себя кулаком по ладони. Но все же мне дали две минуты. Я быстро рассказал им о Фелисити и о других подвигах Траммела, о девочках, которых он отправлял в «Гринхейвен» к Вулфу и Диксон.
— Он был у них главным клиентом, — сообщил я. — И втянул их в свои преступления. Полтора года тому назад заплатил Вулфу пять тысяч долларов за аборт маленькой девочке-траммелитке, которая могла начать болтать о «Всемогущем». Скажете, огромная сумма за один аборт? Но и не такая уж большая за то, чтобы имя Траммела осталось чистым. Соответственно, была проделана и операция — та девочка умерла. Вулф и Диксон поделили между собой эти деньги. Так все трое оказались повязаны одной веревочкой. Траммел хладнокровно заказал убийство, а Вулф и Диксон его совершили. Поэтому, когда этому мерзавцу понадобилось убрать еще одну девушку, они сделали и это.
Мои две минуты растянулись на двадцать, потом на целый час. Когда полицейские только пришли, они сразу же надели на меня наручники и выключили магнитофон. Теперь снова его включили, перемотали ленту.
Траммел лежал мертвым у наших ног, а мы — я и четверо полицейских — слушали его шепот, мои вопросы и его ответы, слышали, как слабел его голос. В словах Траммела в подробностях, которые могли быть известны только ему одному, вся история развернулась заново. Он рассказывал, как размозжил череп Диксон лопатой, где перезахоронил ее и Фелисити, называл имена других девушек, которые делали от него аборты, включая Бету Грин... Голос его слабел, затихал, потом он закашлялся, наступила тишина.