Лицо Лин пылало, она нервно глотала воздух. Я ничего не мог поделать, чтобы оградить ее от оскорблений, и все же потребовал прекратить безобразие. Потом подумал и, вроде бы не обращаясь ни к кому, громко заявил:
— Мне плохо!
Оба полицейских повернули ко мне головы. Я закрыл глаза, покачал головой и пояснил:
— Ужасно себя чувствую! — Затем глянул на Медоуса и понял, что, если продолжать на него смотреть, легко вызвать приступ тошноты. Поэтому добавил: — Я правду говорю, похоже, сейчас умру. — Немного помолчав, повернулся к Лин: — Вы, кажется, вспрыснули мне что-то?
— Да, — подтвердила она.
— Неплохо бы повторить. Наверное, действие первого укола кончается. — И вновь посмотрел на сержанта: — Медоус, меня чертовски тошнит. По-моему, сейчас вырвет. Если это случится, буду целиться в вас.
Я ожидал нового удара, но сержант не сделал этого, только скривился.
— Ой, парень, тошнит! — простонал я.
— Послушай, может, лучше побыстрее запихать этого психа в кутузку? — вмешался Эл.
Я продолжал стонать.
— Ладно, черт подери! — Медоус схватил меня за руку и дернул.
Я встал на ноги, накренился в его сторону и застонал еще громче, косо поглядывая на него с искаженным лицом.
Сержант отпрянул и скомандовал напарнику:
— Хватай этого негодяя за другую руку!
Через несколько секунд мы двинулись к выходу. Полицейские по обе стороны крепко держали меня за бицепсы. У двери я повернул голову и, продолжая тихо стонать, подмигнул Лин. Как ни странно, она улыбнулась в ответ, а мы пошли дальше по коридору.
На улице было холодно, продолжал моросить мелкий дождик. Мы вышли через главный вход и по дорожке, посыпанной гравием, почти в темноте направились к воротам.
— Слушай, ты, гад, держись на ногах, не то мы положим тебя и будем тащить по земле, — предупредил Медоус.
Я спотыкался как мог, стараясь только не упасть. Но после его слов выпрямился, слегка покачиваясь и издавая горлом отвратительные звуки.
Медоус выругался.
— Может, я пойду к машине и приведу Лестера? — спросил Эл.
— Да нет. Нужно держать этого психа вдвоем.
У меня не было никакого реального плана. Я знал только одно, что должен сбежать до того, как мы приедем в Роли. Я должен это сделать. Ведь если за мной закроется дверь камеры, придется на некоторое время сказать «прощай» всему миру.
Однако замечание Эла насчет Лестера сдерживало. Двое полупьяных полицейских куда ни шло, но трое сведут все мои шансы к нулю. Если я собираюсь вырваться, то должен это делать немедленно.
Пульс участился, сердце заколотилось сильнее. Медоус, крепко вцепившийся в мои бицепсы, был слева. Эл держал правую руку, и его незащищенное тело находилось от меня всего лишь в двух или трех дюймах. Я подождал, пока он выставит вперед левую ногу, и мгновенно свалился на него, ударив правой ногой в пах. Он рухнул на землю, грязно ругаясь.