Но Кейт не без основания полагала, что это было только начало.
Экскурсоводом в музее под открытым небом оказалась юная особа в коротенькой юбчонке. Она была на седьмом небе от счастья, что сегодняшними посетителями будут Сюзи Маккой и Джамаль Хокс. Про Джерико Бомона как-то забыли. Он умел стать невидимкой.
Молча он прошел вместе со всеми в просторную гостиную и чудесно обставленную столовую. Здесь они будут снимать эпизод, когда Джейн обедает у Реджинальда Брукса в присутствии всего семейства.
Джед высунулся в окно, любуясь на цветник, а гид тем временем повела своих гостей на кухню.
Кейт решила задержаться вместе с Бомоном.
Сегодня он выглядел намного лучше — свежий и ухоженный, если не обращать внимания на темную щетину, положенную по роли Ларами. Джерико надел яркую гавайскую рубашку, шорты цвета хаки и кожаные сандалии, а волосы собрал в конский хвост. Темные очки дополняли облик богатого бездельника.
Вполне возможно, что экскурсовод просто его не узнала. В своих последних фильмах Джерико был острижен почти наголо. Кроме того, по стандартам Голливуда пять лет заключали в себе целую жизнь.
Вот он обернулся, увидел, что Кейт наблюдает за ним, и словно прочел ее мысли.
— Я сам виноват, что на пять лет пропал с экранов, — заметил Бомон с кривой улыбкой. — Сам виноват во всем. Путь назад оказался дольше, чем я предполагал. А когда я наконец почувствовал себя способным вернуться, оказалось, что публика успела меня забыть. Я больше не был любимцем и гарантией кассовых сборов, а если еще прибавить тот шум, с которым я покинул сцену, снимать меня стало невыгодно. — Он развел руки тем ироничным жестом, который мог бы употребить и Ларами. — И вот, извольте видеть: я вышел в тираж в тридцать четыре года.
— Вы еще не в тираже, — возразила Кейт, обходя вокруг обеденного стола.
— Не правда, но я рассчитываю, что этот фильм наделает шума и вернет меня к жизни.
— А если фильм провалится? — В просторной комнате ее голос прозвучал очень жалобно.
Джед поспешно отвернулся к окну, но не успел скрыть промелькнувшее во взгляде отчаяние.
— Кто знает. Черт побери, даже если я все это выдержу, меня все равно никто не станет снимать… — Он захохотал, хотя было ясно, что ему не до смеха. — Чертовщина какая-то: значит, я мог бы продолжать спиваться? Не мучить себя понапрасну, стараясь оставаться человеком, — ведь все равно никто не захочет иметь со мной дела!
— Вы ведь на самом деле так не думаете! — Кейт машинально сделала шаг к нему навстречу.
— Вы и понятия не имеете, как это тяжело, — напряженно ответил Джерико. — Ни малейшего!