Мы проскочили мимо, и резкий поворот руля понес «кадиллак» прямо на обочину. Я вывернул руль обратно, и «кадиллак» выровнялся, качаясь из стороны в сторону, словно веселый ванька-встанька.
— Следи за ними! — крикнул я Эллен. — Не спускай глаз с этой машины!
Она повернулась на сидении и посмотрела назад.
— Они... они... — она замолчала, словно у нее перехватило дыхание. Отдышавшись, она продолжала: — Они свернули на обочину, остановились... Нет, они разворачиваются!
Я считал кварталы, которые проносились мимо нас. Нас отделяло уже три квартала, пока они развернутся и пустятся в погоню, мы, возможно, минуем еще один или даже больше. Но этого было мало, чертовски мало! Если бы нас отделяло миль пять или десять, тогда я мог считать, что мы в безопасности, но не раньше.
Я продолжал прижимать к полу педаль акселератора. Мы набирали скорость, и я знал, что на прямом участке «кадиллак» даст им сто очков вперед. Но здесь было не государственное шоссе, а окраина Лос-Анджелеса, с которой я совершенно не был знаком. Я знал, что дорога петляет по направлению к холмам Санта Моника, но не имел никакого понятия, куда ведут боковые ответвления. Я не мог позволить себе свернуть ни на одно из них из опасения, что оно закончится тупиком. Без оружия это было бы равносильно неизбежной гибели. Вскоре мы выехали за пределы жилого района, и дорога начала постепенно подниматься вверх.
— Ты знаешь, где мы находимся? — спросил я Эллен.
— Я была когда-то в этих местах. Но я не знаю... Я настолько... Я не помню...
— Лучше бы тебе вспомнить... — начал я и замолк. Слабость серым покрывалом снова начала затуманивать мое сознание. Мне показалось, будто свет фар на дороге передо мной постепенно меркнет. Сейчас я должен был бы лежать неподвижно в кровати, вытянувшись на спине, а не бегать по пустынным ночным улицам и совершать головоломные акробатические трюки за рулем автомобиля; все это вовсе не способствовало укреплению моих сил, которых и так-то оставалось не слишком много.
— Эллен, если я начну вилять из стороны в сторону или сверну в сторону, хватай руль...
Я с трудом различал светящуюся шкалу спидометра, стрелка которого сползла до шестидесяти. Сам того не сознавая, я сбавил скорость. Я снова прижал до отказа педаль акселератора.
— Шелл... О, Шелл! Не надо! Пусти меня за руль!
— Ударь меня! Слышишь? Бей так, словно хочешь вышибить из меня мозги!
Мне не пришлось повторять дважды. Она перегнулась и изо всех сил ударила меня по щеке тыльной стороной ладони. Потом еще.
Ощущение было такое, будто я боднул бульдозер, но когда в ушах перестало звенеть, все вокруг снова приняло ясные очертания.