Он сделал шаг по направлению к Теппику.
Повернув большую лохматую голову, Верблюдок взглянул на Крону. В мозгу у него снова заплясали колонки циферок.
— Слушай, ты меня извини, но мне очень нужно забрать своего верблюда, — сказал Теппик. — Это вопрос жизни и смерти!
Крона подал знак двум “случайным посетителям”.
В этот момент Верблюдок лягнул его. У Верблюдка было совершенно определенное представление о людях, которые лезут руками вам в рот. Кроме того, он успел заметить кирпичи, а каждый верблюд прекрасно знает, чем заканчивается история о верблюде и двух кирпичах. Удар получился на славу — мощный и нарочито медлительный. Крона взлетел в воздух и угодил прямехонько в дымящуюся кучу того, чем, некогда столь славились авгиевы конюшни.
Теппик стремительно схватил висевшую на стене пыльную попону Верблюдка, подпрыгнул и тяжело опустился на шею животного.
— Ты извини, — произнес он, обращаясь к торчащей наружу голове Кроны. — Но обещаю, как только у меня появятся деньги, я тут же вышлю.
Тем временем вальсирующий Верблюдок щедро раздавал пинки. Друзья Кроны разлетелись по сторонам, получив каждый дополнительный заряд вращательного движения.
— Едем домой, — шепнул Теппик, наклонившись к бешено дергающемуся верблюжьему уху.
* * *
Первую пирамиду они выбрали наугад. Царь взглянул на прикрепленную к двери табличку.
— Да будет благословенна царица Фаррепта, — почтительно прочел Диль, — Правительница Неба, Госпожа Джеля, Повелительница…
— Баба Пуни, — заключил царь. — Подойдет. Он посмотрел на ошарашенные лица своих спутников.
— Я ее так называл, когда был маленький. Никак не мог выговорить “Фаррепта”. Ну, приступайте. Хватит глазеть. Ломайте дверь.
Джери нерешительно приподнял молот.
— Но, учитель, это же пирамида, — воззвал он к Дилю. — А пирамиды взламывать не положено.
— Что ты предлагаешь, парень? — фыркнул царь. — Тут столовым ножом не обойдешься.
— Давай, Джерн, — поощрил Диль. — Все в порядке.
Джерн пожал плечами, поплевал на ладони, которые, правду сказать, и так были мокрые от ужаса, размахнулся и ударил.
— Еще, — велел царь.
Огромная плита отозвалась глухим звуком, но это был гранит, и он выдержал. Сверху посыпалась штукатурка, и эхо, перекликаясь, разнеслось по мертвым аллеям некрополя.
— Еще.
Бицепсы Джерна напоминали черепах, вымазавшихся в смазке.
На этот раз ответный гул донесся из чрева пирамиды, словно где-то в ее глубинах упала на землю тяжелая крышка.
Троица застыла в молчании, прислушиваясь к шарканью внутри гробницы.
— Еще, ваше величество? Спросил Джерн.
Диль и царь замахали на него.