Теппик ползком пробрался к выходу из комнаты бальзамировщиков, периодически подолгу прислушиваясь. Во дворце стояла тишина, прерываемая только тяжелым дыханием и доносящимся сзади звоном: это Птраси снимала с себя украшения. Теппик по-пластунски вернулся обратно.
— Пожалуйста, поторопись, — взмолился он, — времени у нас… Птраси плакала.
— Ну, — промямлил Теппик. — Ну…
— Некоторые мне подарила еще бабушка, — всхлипнула Птраси. — И старый царь тоже делал мне подарки. А вот эти серьги хранились у нас дома много-много лет. Поставь себя на мое место!
— Видишь ли, она эти драгоценности не просто носит, — пояснила тень Теппицимона XXVII. — Они как бы часть ее самой.
“До чего же проницательным я стал, — добавил он уже сам для себя. — И почему мы после смерти вдруг резко умнеем?”
— Да, но я не ношу украшений, — ответил Теппик.
— А все эти твои кинжалы и прочие штучки?
— Они нужны мне для работы.
— Что ж, ладно.
— Послушай, можешь не выбрасывать их, вот, положи в мою сумку, — добавил Теппик. — Но нам надо идти, и как можно скорее. Пожалуйста!
— До свидания, — печально изрекла тень, глядя, как молодые люди выскользнули во двор.
Потом, плавно проплыв по комнате, вернулась к своим останкам — не лучшая компания.
Ветер на крыше был еще суше и жарче. За рекой одна из старых пирамид уже светилась, но отсветы казались слабее — что-то было не так.
— У меня кожа как будто зудит, — заметила Птраси. — Что-то случилось?
— Словно мы попали в грозу… — задумчиво пробормотал Теппик, глядя через реку на Великую Пирамиду.
Сейчас она была похожа на черный треугольный провал в ночи. Люди метались вокруг ее основания, как психи, наблюдающие пожар родного дурдома.
— А что такое гроза?
— Очень трудно объяснить, — озабоченно ответил Теппик. — Ты случайно не видишь, что они там делают?
Птраси взглянула за реку.
— Похоже, очень заняты.
— По-моему, это больше смахивает на панику.
Зажглись еще несколько пирамид, но обычно отвесные, рычащие языки пламени неровно вспыхивали и раскачивались взад-вперед, словно под неощутимыми порывами ветра.
Теппик встряхнулся.
— Надо поскорее увести тебя отсюда, — заявил он.
* * *
— Я же говорил, нужно было закончить ее сегодня же вечером! — прокричал Птаклюсп 2-б, стараясь перекрыть издаваемый пирамидой скрежет. — Теперь до нее не добраться, там, наверху, должно быть, кошмарный вихрь!
Дневная корка льда, покрывавшего черный мрамор, растопилась, а до самого камня с трудом можно было дотронуться. Птаклюсп 2-б рассеянно взглянул на навершие, потом на брата, который прибежал как был — в ночной рубашке.