Впрочем, в зале в тот вечер Михеев говорил только о детективах.
Заглянув в книгу «Писатели о себе» (Новосибирск, 1973), я наткнулся на такие слова: «Первая книжка запомнилась надолго — как оказалось, на всю жизнь! Это был „Остров сокровищ“. Потом сразу же пошли книги Джека Лондона, Фенимора Купера, Конан-Дойла и прочих авторов приключенческой классики. Мир сильных, мужественных, таких притягательных героев сразу захватил мое воображение. Я доставал эти книги всякими правдами и неправдами, и к двенадцати-тринадцати годам успел прочитать все, что смог найти у знакомых и в городских библиотеках. И когда новые книги доставать было негде, я начал придумывать приключения сам…»
И написал «Вирус В-13», продолжил я слова Михаила Петровича. И написал превосходную «Тайну белого пятна». И десятка полтора превосходных фантастических рассказов. И мог еще многое написать, но встретились на пути писатель Евгений Рысс и поэтесса с королевской фамилией.
ОТСТУПЛЕНИЕ ВТОРОЕ: ВРЕМЯ
Из письма Володи Шкаликова (01.09.95):
Вот думаю (в аэропорту хорошо думается): до чего интересно легли пути четырех фантастов русской литературы. Прашкевич трудится на ниве, Колупаев — на поле, Шкаликов — на огороде, а Рубан — витает в облаках.
1
В рассказе «Чудак человек» («Только обгон», Москва, 1985) Георгий Иосифович Гуревич писал: «Лет двадцать назад получил я — автор, а не герой — письмо от четырнадцатилетнего читателя из Тайги — есть такая станция в Сибири. Парень обожал фантастику, читал, перечитывал, мечтал сам стать писателем, даже сочинил повесть об Атлантиде, этакую мозаику из вычитанного. Сочинил и прислал мне с надписью: „Дарю вам на память свой дебют. Храните его“. „Ну и нахал“, — подумал я и вернул парню рукопись с суровой отповедью: дескать, сначала надо стать личностью, а потом уже посвящения раздаривать. И вот двадцать лет спустя на семинаре молодых писателей в Москве подходит ко мне долговязый малый со шкиперской бородкой. И, склонившись надо мною, вопрошает, с высоты глядя: „Помните мальчика из Тайги?“ Честное слово, я страшно обрадовался своей непрозорливости. Ну да, недооценил, проглядел. Но ведь это так прекрасно, что существуют на свете люди, которые добиваются своего и могут добиться».
И в письме от 22 января 1977 года:
С громадным удовольствием познакомился я с этим долговязым бородатым и клетчатым (костюм) продолжением моего 14-летнего корреспондента. Представляю, как вам было приятно явиться к недоверчивому Гуревичу и сказать: «Вот видите, я своего добился. Хотел стать писателем и стал». Но, поверьте, и Гуревичу было не менее приятно. Во-первых, отцам всегда приятно, когда дети побеждают. И вообще сверхприятно, что в этом ноющем, жалующемся, канючащем мире находятся победители, люди, сумевшие переступить через все препятствия, имеющие право гордо говорить о своих достижениях. Поздравляю!