Я выскочил на узкую улицу. Пять минут назад в поселке было пусто, а сейчас у каждого столба стояли сезонницы в простых платьицах. Некоторые курили. Другие болтали. Наверное, о мужчинах, потому что, увидев голого человека с тазиком в руках, одинаково вскрикивали и устремлялись за мной.
Обогнув библиотеку, миновав неработающие «Культтовары», я скользнул в какую-то калитку и по раскачивающимся деревянным мосткам, неведомо кем возведенным над мутноватым болотцем, бежал в район горячих ключей, где белесо стлался над мертвой землей влажный вонючий пар и скверно несло сероводородом. Мертвый мир, в котором даже набедренную повязку сплести не из чего. А со стороны поселка все ближе раздавались женские голоса.
Сгущались сумерки.
Заиграло пламя факелов.
По поселку разнесся слух, что некий дикий человек сбежал в нейтральных водах с иностранного теплохода, добрался вплавь до нашего берега и насмерть загрыз вулканолога Г.М.Прашкевича, возвращавшегося из бани, то есть меня.
«Одичаю, — тоскливо подумал я, обреченно следя за приближающимися факелами. — Одичаю, обрасту шерстью. Воровать начну. Люцию уведу к горячим ключам. Загрызу шкипера».
Впрочем, представив, как одичавший, обросший неопрятными волосами, угрюмый, изъязвленный иприткой и пахнущий так, будто валялся в останках неизвестной твари, попадающейся на зеркальных курильских отливах, я переборол стыд и, прикрыв низ живота медным тазиком, выступил навстречу волнующейся толпе.
— Точно, — шепнула какая-то боязливая женщина.
— Лоб низкий, — подтвердила другая.
— Лоб не показатель, — возразили ей. — У нас в деревне одного конь ударил. У него, считай, и лба не осталось, а стал председателем Общества глухонемых.
— Что у тебя под тазиком? — крикнула какая-то разбитная молодуха.
— Естественность, — смиренно ответил я. — Для продолжения рода и перегонки жидкостей.
— Ну этого стесняться не надо.
Женщины жадно сгрудилась. Кто-то принес веревки.
К счастью, раскачиваясь на кривеньких ножках, держа ручонки на выпуклом животе, суетливо вынырнул из толпы византиец-рахит Никисор. «Это не дикий человек! — запричитал он. Подтверждая его слова, гавкнул какой-то пес. — „Не надо вязать. Это мой начальник! Он не дикий, он перепутал барак. Когда в баню идешь, легко попасть к тете Л нации“.
В толпе хихикнули, кто-то разочарованно свистнул.
Осмелев, я отбросил тазик и молча натянул принесенную Никисором одежду.
— Рыбий жир тебя спасет, Никисор, рыбий жир!
— Но я же думал, что вы сперва в баню, а уже потом к тете Люции…
— Рыбий жир тебя спасет, Никисор! У кого пса увел?