— Не могли бы?
— Нет. Это выглядело бы слишком… — он искал подходящее слово, — показным занятием. Слишком светским.
— А я не светская женщина? — осторожно спросила она.
— Вы совершенно естественны, — так же осторожно ответил он.
— Вы снова удивляете меня, сэр Эллиот.
— Просто Эллиот, пожалуйста.
Она бросила на него быстрый взгляд.
— Эллиот.
— И чем же я вас удивляю?
— Обычно… О! Простите. Я не должна употреблять это слово по отношению к вам и себе.
— Какое слово? — не понял он.
— Мой дорогой мальчик, — притворно-нравоучительщм тоном произнесла Летти, — мы недостаточно давно знаем друг друга, чтобы между нами происходило что-то «обычное».
И прильнула к нему. Это было явно наигранное движение. Она не хотела близости, изобретательно и успешно использовав притворство, чтобы избежать ее.
Ее умение ускользать сводило его с ума. Эллиот буквально заставил себя вспомнить о беззащитности, которая до глубины тронула его сердце всего несколько минут назад.
— Так чем, вы говорили, я удивил вас? — спросил он, пытаясь не думать о ее груди, прижатой к его предплечью.
— Обычно я ожидаю, что джентльмен извинится за столь непозволительное замечание. Эллиот насторожился.
— Приношу извинения, если вы считаете, что я позволил себе слишком многое.
— Боже мой! — вырвалось у нее, неестественность исчезла из ее голоса. — Неужели вы всегда остаетесь прежде всего джентльменом? Неужели «что позволительно» и «что непозволительно» для вас важнее того, что вы чувствуете?
Вот оно. Наконец. Это Летти. Рядом с ним была реальная женщина. В ее голосе звучало разочарование. Ее слабая улыбка была печальной.
Он не ответил ей, не зная, что сказать. Ее вопрос был оскорбительным. Неужели она могла подумать, что он ценит хорошие манеры больше, чем чувства… но разве не так?
Разве в последние годы он не подчинял свои чувства разуму, холодной логике?
Она посмотрела на него долгим взглядом, затем с негодованием отвернулась и отняла свою руку. Ему следовало отпустить ее, чтобы она успела вернуться в дом, прежде чем их отсутствие будет замечено.
— Летти… — Эллиот схватил ее за руку, не давая отойти.
Она обернулась и, снова оказавшись рядом с ним, положила руку ему на грудь, где билось его сердце. Он наклонил голову, пытаясь разглядеть выражение ее лица. Мысли путались в его голове. Казалось, каждый его нерв осязал тепло ее ладони. Он ощущал прикосновение ее пальцев при каждом своем вздохе.
— Да?
Эллиот убеждал себя, что больше не целовал Летти потому, что не хотел, чтобы у нее появились какие-либо сомнения относительно его намерений, чтобы не дать ей повода оттолкнуть его. Но это лишь отчасти было правдой.