Алиса никуда не исчезла, а, посмотрев на переполненную незнакомыми людьми Ликину кухню, заявила:
– Я хочу домой, ванну и спать.
Желание вполне справедливое. Вид у девочки был сонный, и чумаза она была до чрезвычайности. К тому же от нее сильно попахивало какой-то сыростью.
– Где ты была?! – придя в себя от изумления, возопил Вадим Игоревич, прижимая к груди ненаглядное дитя.
– Потом, папочка, я спать хочу, – прошептала устало Алиса.
– Выходит, нашелся ребеночек-то! – обрадовался Горбуля. – Заявленьеце свое забрать не хотите?
– Завтра, – пообещал Горохов, прижимая к груди полусонную дочь, – все завтра! – Дверь хлопнула так быстро, что Лика, несколько растерявшаяся от произошедшего, даже не успела его проводить.
Однако уже через пару минут затренькал звонок.
– Попрощаться забыл, – ехидно прокомментировал следователь.
Анжелика выпорхнула в прихожую и распахнула дверь. На пороге стоял Горбуля с неизменной рыжей папкой. Улыбка сползла с Ликиного лица, девушка медленно попятилась к кухне.
– Я к Вам, Анжелика Варфоломеевна! – жизнерадостно сообщил следователь. – По делу Горохова. Может, помните, я на днях заходил.
Лика закрыла глаза, ущипнула себя за руку и, бросив представителя следственных органов в коридоре, метнулась в кухню. Горбули номер один там уже не было. Зато, вися над столом и укладывая аккуратной стопочкой потрепанные страницы, мерцала его потрепанная рыжая папка. Анжелика уставилась на нее сумасшедшими глазами и бросилась к ней, как кошка к мыши. Папка, однако, оказалась шустрее, и Лика схватила руками только воздух.
– Что с Вами, гражданочка? – удивленно спросил следователь, вошедший в кухню следом за хозяйкой. – Это у Вас такая гимнастика?
– Ага, – растерянно подтвердила Анжелика. – Горохова, говорите, хотели? А пошли Вы… в городскую прокуратуру!
* * *
Соблюдать технику безопасности при попытке выхода из дома я посоветовал Ронни не только из природного человеколюбия, но и памятуя его великую роль в нашей не колдующей компании.
Материализовать что-то путное ему то ли опыта не хватило, то ли фантазии. Пришлось обойтись подручными средствами. К входным дверям Ронни прибыл в экстремальной экипировке: стеганый пуховый комбинезон с Киркиного плеча, мои гриндерсы на три размера больше Рональда, на зависть коту в сапогах, черная вязаная шапочка и, на случай полета, любимый Варварин казан для плова на голове, подхваченный трогательной белой резиночкой на подбородке.
В этом суперприкиде он и вывалился на крыльцо дома, пред светлы очи мадам Эльзы. Дверь не оказала ему ни малейшего сопротивления, а соседка, как на грех ковырявшаяся в грядке цветущего папоротника-вуалехвоста, чуть с ума не сошла при виде возникшего на пороге Варвариного дома ожившего огородного пугала. Увы, эту сцену мы не видели, но слышали великолепно. Эльза визжала, как пожарная сирена, и Рональд малодушно вернулся к нам.