На пороге следователь-адвокат обернулся.
— Сгною! — пообещал он Палванычу, — Это я тебе уже как судья говорю!
Дверь захлопнулась, лязгнул засов.
Прапорщик Дубовых остался в одиночестве еще на долгих двое суток, в течение которых посыльные ездили за настоящими владельцами телеги и возвращались с ними в Лохенберг. Затем законник их допросил.
К счастью Засудирена, мужики действительно оказались хозяевами телеги и лошадей. Дав подробные описания, пройдя испытание на правильность кобыльих кличек и особых примет, довольно точно назвав число горшков, они воссоединились со своим имуществом. Из благодарности да по простоте душевной они попробовали подарить законнику горшок, но Засудирен затопал ногами, заорал что-то про недопустимость взяток адептам правосудия и прогнал ребят вон.
— Наверное, надо было два горшка дать, — подумали мужики.
Они запрягли лошадок, честно выложили на крыльцо конторы Засудирена плащ с косой, сели в телегу и Поехали в Стольноштадт продавать многострадальные горшки. В Зачарованный лес поклялись больше не соваться.
Сам адепт правосудия задумчиво глядел им вслед, Потом заинтересовался плащом и косой. Понял, наконец, что смерти не было. Был лиходей Пауль, зло-Умышленно смущавший людей видом костлявой.
— А сие уже государственная измена, подрыв народного духа и посев паники в особо крупных разадеpax, — изрек законник.
Такой поворот следовало обдумать с особенной тщательностью.
Засудирен пошел в трактир, заказал пива и сыра. Стал обдумывать сложившуюся ситуацию. К четвертой кружке вырисовывалось вот что.
Если Пауль неоднократно стращал народ, обряжаясь смертью (а ведь только горшечников он успел испугать дважды), значит, посягал на спокойствие народа. Смуту затеял, волнения спровоцировать захотел, королевство пошатнуть замыслил.
Получалось дело государственной важности. А дела государственной важности необходимо передавать в столицу. Засудирен давно мечтал засветиться в Стольноштадте. Молодому законнику не хотелось всю жизнь проторчать в скучном Лохенберге, вдали от настоящей славы. Раскрытие заговора — вот та спасительная соломинка, которая вытянет юриста из пучины провинциальности!
Да! Он, Засудирен, обезвредил смутьяна! Осталось тряхнуть его как следует. Вдруг найдется сообщник? Или целая сеть заговорщиков? М-м-м… Чем больше будет подельников, тем громче прогремит скромное имя лохенбергского законника.
— Меня заметят в верховном королевском суде, — Засудирен стукнул по столу кулаком. — Я стану главным судьей!
— Не кричите, пожалуйста, господин Засудирен, — попросил трактирщик.