— Я нахожу, что меня забыли! — вскричал Михаэль, проламывая массивным кулаком дубовую столешницу.
— Осмелюсь напомнить, — сдержанно произнес герольд. — Этот стол подарил вам король Генрих…
— Ничего, еще подарит, — граф сморщился, мол, не отвлекайся от предмета обсуждения. — Хочу бой с Николасом. Хочу вернуть себе проклятый успех! Ты понял?
Клаус молча кивнул.
— Вот и славно, вот и выполняй.
Рыцарь стал сосредоточенно осматривать обломки королевского подарка, давая слуге понять, что аудиенция окончена.
Герольд покинул дом графа, мысленно браня его самыми последними, изобретенными в этом году слогами.
«Где я отыщу проклятого Николаса? — спросил себя Клаус, бредя по сумеречному городу. — Коль скоро он здесь, наверное, есть смысл поговорить с Патлатым».
Но Николас Могучий был вовсе не в Стольноштадте. Он бегал по полянке вокруг Пестрой Шкурки и ругался на весь Зачарованный лес.
— Ну, ворье! — негодовал он, не в силах смириться с пропажей походного мешка. — Казанский вокзал, а не лес!
— Зачем ты его оставил? Взял бы с собой… — подлила масла в огонь принцесса Катринель.
Коля наставил палец на девушку и открыл рот, намереваясь сказать что-нибудь громкое и не светское, но сдержался. Негоже с девчонкой браниться.
— Карта была в мешке… Еще всякие мелочи… — стал припоминать Лавочкин. — Все ерунда. Но без карты мы не попадем к пряничному домику.
— И что теперь? — принцесса тихо захныкала.
— Теперь? У нас есть тарелка с веретеном, которое показывает на тебя. Еще есть мое знамя. Плюс шапка-невидимка. И вот, — Коля похлопал себя по бедру, — кинжал Тилля Всезнайгеля. Я придумал! У нас должно получиться!
Девушка вопросительно посмотрела на солдата.
— Кинжал чей? Мудреца, — начал объяснение парень. — Берем веретено и кинжал, трем их друг о друга. Веретено должно будет указать путь к мудрецу, то есть в Стольноштадт. Во всяком случае, на тебя его настроили именно таким образом.
— А сработает?
— Вот и проверим. Сработало.
Веретено перестало преследовать Катринель и развернулось в сторону, противоположную зарослям, в которых Коля нашел принцессу.
Правда, она не обрадовалась.
— Сдашь меня отчиму, да? — девушка отошла от солдата.
— Вовсе нет, глупая, — ответил Лавочкин. — Мы проберемся к Тиллю. Ночью. А он придумает, где тебя спрятать.
— Рискованно.
— И да, и нет. Уж где тебя не будет искать папаша Генрих, так это в городе!
— Ну, не знаю… — Катринель все еще сомневалась в успехе.
— Сейчас-то у нас с тобой совсем другая проблема, — сказал Коля. — Проблема ночлега. Есть у меня тут одно знакомое дерево…
Когда солдат с принцессой вышли к говорящему дубу, было совсем темно. Дуб с радостью позволил молодым людям переночевать в своей кроне. Точнее, Катринель он позволил лечь в теплое, устланное соломой дупло. Лавочкин пристегнул себя ремнем к толстой ветке и поспал, более-менее удобно сидя в развилке. Было прохладно, однако терпимо.